Трусики? Я бы сказал, ленточки. Пошло.
Пританцовывая, медленно опустилась мне на колени. Руки окольцевали мою шею, и она принялась покусывать мочку уха, не переставая волнообразными движениями двигать бёдрами, всё сильнее и сильнее давя мне на пах.
– Что вы хотите, чтобы я сделала, мой господин?
Она отстранилась и надула губки, хлопая глазами.
Мерзость! Больше всего меня раздражало, когда демоны похоти или человеческие шлюхи строили из себя невинных ангелочков.
Фейт. Её янтарные глаза.
Прошло полгода, а её образ всё никак не хотел покидать мой мозг, кем бы я ни пытался её заменить. Суккубы, ламии, гарпии, нимфы, ундины, дриады, берегини, люди. Блондинки, брюнетки, рыжие, хвостатые, крылатые. Она всё ещё в голове.
Её грязное лицо, как будто её окунули в пыль. Как она пыхтела, когда лечила меня, а потом прокляла Ад и плюхнулась мне на колени. Как она морщила носик, когда разжёвывала горькие пилюли.
Все это вызывало во мне улыбку.
Как робко она касалась моих губ, ей было тогда так неловко и страшно. Получается, у меня тогда тоже был первый поцелуй, за девятьсот лет я никогда не целовал ангела, а она не целовалась в своей жизни вовсе. И красные щёки можно было разглядеть в полутьме. Вот это и есть невинный ангелочек. Хотя тут стоит вспомнить, как она прильнула ко мне, и её стон, пусть и мимолётный, когда она страстно желала, чтобы я касался её.
От этой мысли плоть начала наливаться кровью, и в брюках стало тесно.
Суккуб это почувствовала, приняла на свой счёт и со стоном опустилась мне на пах, начиная тереться активнее.
Я повернул голову.
У Бастиана на коленях пригрелась девица и что-то шептала ему на ухо. Он поглаживал её голое бедро, лениво отвечая.
У Малакая дела обстояли поинтереснее. Он, собственно, никогда скромностью не страдал. Нрав у него был горячий и дикий. Суккуб была полностью обнажена. Рука колдуна активно двигалась между её ног. Он целовал её, яростно впиваясь в губы, а она подрагивала и извивалась, но колдун крепко держал её волосы в кулаке.
– Господин?
Я перевёл взгляд на суккуба. Взяв её за талию, начал толкать назад, пытаясь спихнуть с себя. Демон подчинилась, я поднялся и, схватив её за запястье, потащил за собой.
Ощутил на себе взгляд двух пар глаз.
Нянечки мои. Мы и так раньше ходили везде вместе, а теперь эти пиявки вообще от меня ни на шаг. Хорошо, что хоть свои кровати в мою спальню не перенесли.
Я завёл суккуба в комнату. Помещение было отделано в красной палитре. Красные стены, красный ковёр, красные кресла, красный балдахин на кровати, красное покрывало, даже стол был обтянут в плотный красный бархат, всё, кроме свечей, – они были чёрными. Девушка прошла вперёд и повернулась ко мне лицом. Начала одной рукой вытягивать мою рубашку из-под пояса, а вторую просунула мне в брюки. Я закрыл глаза и запрокинул назад голову.
– Желаете её?
Что?
Я открыл глаза и поднял голову.
Передо мной стояла Фейт, в этом отвратительном прозрачном белье, и улыбалась. Я стиснул зубы.
– Не смей!
Видимо, девушка считала эмоции на моём лице, потому что улыбка быстро померкла, и она испуганно вернулась в свой прежний облик.
– Извините.
Я всегда был чуток. Всегда заботился о партнёршах, вне зависимости от расы, считал, что в сексе должны получить удовольствие двое, даже больше девушка, чем я, но она меня вывела. Да, она не виновата, что в моей башке засела ангел и никак не желала уходить, но в этот момент мне было всё равно. Мысль о сексе на кровати улетела в самые отдаленные уголки Чистилища.
