Диана
Ночь проходит как в бреду. Дважды приходится давать Нике жаропонижающее, дважды переодевать. Лишь утром удается сомкнуть глаза. Вроде бы даже успеваю увидеть фрагмент какого-то сна, но в семь дочка уже полна сил и готова разносить квартиру.
Фантастическая детская способность к восстановлению. Ника словно и не хныкала ночью у меня на руках, не тряслась в лихорадке и не просила полежать с ней рядом.
Вымотанная, кое-как готовлю нам завтрак и как чуда жду няню. От усталости нет сил, чтобы подумать о вчерашнем или вспомнить странный прощальный взгляд Клима на парковке возле ресторана.
Выживаю. Однако в девять становится ясно, что няня не придет.
«Я заболела. Извините, пожалуйста. Совсем плохо», — получаю от нее сообщение.
Наверное, чего-то подобного следовало ожидать. Ника всю неделю общалась только со мной, няней и Германом. Других людей, от которых можно было подхватить вирус, рядом не было. Но от понимания не легче.
По плану сегодня насыщенный трудовой день. Много эспрессо и много переговоров. Однако, вместо того чтобы ехать в офис, я дарю Нике припасенную на особые случаи новую куклу и, получив свою минуту покоя, звоню Алексею.
— Меня сегодня не будет, — сообщаю ему после приветствия. — Ника приболела. У тебя получится провести пару встреч самому?
— Ох... А когда? — без восторга уточняет Фролов.
— Мой новый секретарь сейчас сбросит тебе график. Если совсем никак, дай знать. Я перенесу.
— Да, хорошо...
Обычно по утрам Алексей собран и четко отвечает на любые вопросы. Единственный жаворонок на весь офис. Но сегодня, судя по вялым фразам, с ним явно что-то не так.
— У нас все в порядке?
Ненавижу этот вопрос, на него редко можно услышать положительный ответ. И все же не могу не спросить.
— Эм... — На миг в трубке повисает пауза. — Не уверен.
Я оглядываюсь в сторону детской комнаты. Убедившись, что Ника все еще занята, включаю громкую связь и иду варить кофе.
— Рассказывай!
— На одном из объектов проблемы. Внезапные.
— Точнее!
Уже и не помню, когда приходилось клещами вытягивать информацию из зама. Что-то действительно странное.
— Вчера закончили отделочные работы. Высотка возле станции метро «Чкаловская». Вечером все было нормально, а сегодня на приемке какие-то чудеса.
— Там вроде был стандартный пакет работ! — недоумеваю я.
— Да. И бригада работала опытная. Я на «Грандсервис» переводил только самых надежных, — оправдывается Алексей. — А тут...
— Давай подробнее.
Чувствую зудящее беспокойство, оно невидимой взвесью витает в воздухе. Обволакивает все вокруг.
— В тридцати квартирах из пятидесяти лопнули стекла. Трещины такие, что все под замену. И с проводкой чертовщина. Ее еще на прошлой неделе закончили и проверили, а сегодня на приемке в пяти квартирах случились фейерверки.
— Может, у комиссии что-то с приборами?
Я сама не верю в эту версию. Заказчик не меньше нашего заинтересован, чтобы все было в порядке. Никто в здравом уме не явится на приемку с испорченным оборудованием.
— Честно говоря, сомневаюсь. Мы уже давно работаем вместе.
— Тогда... что это?
— У меня нет версий, — после тяжелого вздоха сдается Алексей. — Одно ясно: попали мы капитально. Нет времени, чтобы все переделывать. Дополнительной бригады тоже нет. Придется нанимать кого-то на стороне и...
— И надеяться, что информация не попадет в сеть, — заканчиваю вместо Фролова.
— Последнее — самое главное, — соглашается он.
