Вот только одна мысль меня беспокоила.
— А школа на весь посёлок одна или ещё есть? — спросила я Романа Петровича.
— Одна, — ответил он. — Зачем их тут десяток? Посёлок не очень большой. А что?
Моё сердце упало в пятки. Я опустила глаза.
Снова не хотелось обижать Романа Петровича своим недовольством.
Если школа одна, а Матвей тоже идёт в одиннадцатый класс, как говорил мне сам Роман Петрович, то мы будем учиться с ним в одном классе…
Это ужасно.
Я просто не могу себе представить тот ад, который Матвей заставит меня пережить просто потому что я родилась не такой богатой, как он, и встала между ним, его мамой и отцом…
— А одиннадцатый класс в этой школе один? — спросила я, и это была моя последняя надежда на более-менее спокойную жизнь.
— Один. — Надежда лопнула как мыльный пузырь… — Ты будешь учиться в одном классе с моим сыном Матвеем. Он за тобой присмотрит.
Да уж…
Присмотрит на славу.
Так присмотрит, что выйду я из школы с нервным тиком и почти седая…
8. 7.
— Тебе не нравится такая перспектива? — спросил проницательный мужчина, заметив перемены в моём настроении и лице. — Знакомство прошло не очень хорошо? Я хотел Матвея подготовить, он у нас сложный мальчик, но… Не успел. Он сбежал из спортивного лагеря, представляешь? И оказался дома раньше положенного срока… И вот — получил сюрприз в виде тебя.
— Зря вы ему всё не объяснили сами, — тихо сказала я.
— Понимаю… Он был не очень-то вежлив, да?
— Не очень…
— Приношу тебе извинения за него. Но в школу придётся ходить одну вам. Потому что другой тут нет, да и возить в разные двух человек нецелесообразно. Вас будет возить мой водитель. Обоих. Кстати, там форма обязательна… Так что мерки снимите с Тамарой завтра, и она закажет пошив формы на тебя.
— Хорошо, — покорно кивнул я. Раз я не могу ничего изменить сейчас, придётся кивать и соглашаться. И как-то пережить этот год. Не бесконечный же он… — Как скажете…
— Ну, обустраивайся… Ты тут дома. И не обращай внимания на моего сына-шалопая. Если что — говори мне, я ему уши надеру.
— Ром, ужин, — заглянула в комнату и его жена Тамара. — Всё стынет уж… Поговорите, может, позже?
— Да-да… — ответил ей Роман Петрович. — Мы уже идём ужинать оба, да? А Матвей вернулся? Куда-то его понесло опять сегодня.
— Нет, не было… — ответила Тамара. — Он… Трубку не берёт. Что-то у вас случилось в офисе сегодня?
— Давай не сейчас, — нахмурился Роман Петрович. — Все ужинать сначала. Матвея не ждём, приедет — сам поест. Опять нарисуется ближе к рассвету, ну что за ребёнок такой…
Практически в полной тишине мы поужинали. Тамара нервничала из-за сына, не вернувшегося домой после разговора с отцом, очевидно. Всё у неё падало из рук, она даже умудрилась тарелку разбить. Я помогала ей собирать осколки…
Роман Петрович ни одним мускулом не выдал беспокойства за сына, но атмосфера в доме заметно накалилась. Родители Матвея то и дело поглядывали в окна, но время шло, а парень всё не возвращался. И трубку не брал ни от отца, ни от матери. Разве можно так, хоть бы о них подумал — переживают же за него!
Наступил поздний вечер, и я ушла в свою комнату — готовиться ко сну.
Судя по тишине в доме, Матвей так и не вернулся домой этой ночью…
9. 8.
Весь следующий день Роман и Тамара искали сына, но тот как в воду канул.
Все очень нервничали, Роман Петрович ругался с женой, а меня снедало чувство вины.
Неужели он из-за меня решил домой не возвращаться?
