Впору было тоже зареветь, но Лека, шмыгнув носом, решила отложить рыдания на потом. Для начала нужно было поговорить с Костей.
Вернувшись в кухню, Лека обнаружила, что его нет за столом.
А вот Тесленко была на месте: сидела как ни в чём не бывало и вполголоса разговаривала о чём-то с Ликой Солнцевой. Правда, глаза у неё были совершенно несчастные, а улыбка приклеенная, но, пожалуй, этого не замечал никто, кроме Леки. Кинув на наставницу неприязненный взгляд (хотя, откровенно говоря, та не была перед ней виновата абсолютно ни в чём), Лека плюхнулась на свою табуретку. Машинально сделав из чашки глоток чая, она даже не почувствовала, что он давным-давно остыл.
– А куда Миронов пропал? – поинтересовалась у неё Диана.
– Я что – его телохранитель? Откуда мне знать? – огрызнулась Лека, не в силах дежурно любезничать.
– Ну, ты же обычно за ним хвостиком повсюду таскаешься, – не преминула красотка поддеть её в ответ.
– Я?! – вознегодовала Лека. – Ты с собой, случайно, не перепутала?
– Ой, отстань от неё, – вмешалась Алиса. – Не видишь, что ли – она и правда не в курсе. Видимо, Костик разжаловал её из своих личных пажей…
– Идиотка, – сказала Лека; получилось неожиданно громко, на всё застолье, и Лика Солнцева посмотрела на неё укоризненно.
Покраснев как варёный рак, Лека уткнулась в свою чашку практически носом. Действительно неудобно получилось… Даже если учесть, что Алиса и впрямь идиотка.
Мало-помалу общий разговор возобновился, и на Леку перестали обращать внимание. Она рискнула поднять глаза от чашки и тут же наткнулась на внимательный и (показалось?) сочувствующий взгляд Павла Калинина. Этому-то с какой стати к ней присматриваться и жалеть? Непонятно…
Сил оставаться на этом безумном чаепитии больше не было. Допив холодный чай, Лека со стуком поставила чашку на стол и, извинившись, ушла из кухни уже окончательно, сославшись на головную боль.
Костю она разыскала в мужской спальне. Он лежал поверх заправленной постели, уставившись в потолок и закинув руки за голову. Когда Лека вошла, он покосился в её сторону, но ничего не сказал.
Лека неловко потопталась рядом, переминаясь с ноги на ногу, а затем, решившись, аккуратно присела на краешек кровати.
– У тебя всё в порядке? – спросила она с осторожностью, не зная толком, с чего начать. – Ты… хорошо себя чувствуешь?
– Да, – коротко бросил он, не вдаваясь в подробности.
– Тогда почему ты здесь?
– Хочу побыть один, – отрывисто отозвался Костя.
– Что-то случилось? – Лека с тревогой вглядывалась в его лицо, пытаясь прочитать по нему Костины эмоции и чувства, так тщательно скрываемые.
– Ничего не случилось, – ответил он уже с заметным раздражением. – Просто в данный момент не хочется никого видеть и ни с кем разговаривать.
Наверное, самое разумное, что сейчас можно было сделать – это действительно просто уйти, но Лека предприняла ещё одну неуклюжую попытку сближения:
– Имей в виду, что… в общем, если у тебя проблемы – я всегда готова выслушать и поддержать.
– Я ведь сказал, что не хочу разговаривать! – рявкнул он. – Что тут непонятного? Господи, неужели это так сложно – просто оставить человека в покое? Как вы меня все достали… – он перевернулся со спины на живот и уткнулся лицом в подушку.
Лека не поняла, кто “вы”, но всё равно обиделась и резко поднялась с постели. Костя никогда прежде не разговаривал с ней таким тоном! Поначалу она даже хотела отпустить какую-нибудь ехидную реплику относительно губительного влечения молодых парней к женщинам постарше, но поняла, что это будет равносильно самоубийству. Похоже, Косте и в самом деле было не до шуток… Да и неразумно было бы прямо сейчас раскрывать ему все свои карты. Если он догадается, что она в курсе их отношений с Галиной, ни к чему хорошему это всё равно не приведёт. Пожалуй, ей стоит придержать этот козырь до лучших времён…
