Я не догадываюсь, сколько обычный бренди стоит и что это вообще такое. В общежитии, где я раньше жила, ребята только паленую водку пили по вечерам. А бренди…
– Тысяч пятьдесят? – пытаюсь угадать, но по взгляду мужчины понимаю, что мимо. – Сто?
– Двадцать кусков. Баксов. Посчитаешь, сколько один бокал стоил?
– Кто столько за алкоголь платит?!
Выкрикиваю, забывая о смущении. Этот мужчина хоть что-то слышал об экономии? Как можно потратить безумные деньги на обычный алкоголь, ещё и предлагать всем подряд? Он сам мне предложил, не моя вина, что мужчина руки начал распускать.
– Послушайте, - начинаю уверенней, хотя вряд ли Шамиля убедят мои доводы. Но вдруг? – Вы ведь дали мне тот стакан, какая разница как пропал бренди? Если бы я выпила, то алкоголь всё равно бы ушел. Так?
– Я угостил тебя с расчётом на трах. Но раз ты на эту сделку согласна, то предлагаю перейти к главному, кроха. Бренди ты использовала, теперь я использую тебя.
– Я вам не вещь!
Успеваю выкрикнуть до того, как мужчина ловит меня в капкан своих рук. Тянет за собой, не обращая внимания на моё сопротивление. Я пинаюсь, стараюсь каблуками попасть по ногам, царапаюсь. С ума схожу, потому что понимаю – мужчина не шутит.
В этот момент все переговоры закончились.
Если я не смогу сбежать, то он просто возьмет меня.
Шамиль встряхивает меня, больно сжимает плечи, но я не останавливаюсь. Это мой последний шанс, я не могу просто так ждать. Кричу, а после кусаю ладонь мужчины, когда он пытается закрыть мне рот. Я лечу вниз, больно бьюсь затылком о подлокотник. Перед глазами огни вспыхивают, слепят на секунду.
– Блядь, - ругается, нависая надо мной. – Живая?
– Я… Вы меня ударили!
Почему-то это возмущает больше всего. На задний план отходит попытка насилия, его грубые слова и угрозы. Остается только боль, которая пульсирует в затылке.
Я дёргаюсь от мужчины, но тот тянет меня, заставляя принять вертикальное положение. Шамиль садится рядом, а потом запускает пальцы в мои волосы. Давит на место ушиба, и я всхлипываю от неприятных ощущений.
– Шишка будет, - выдыхает, спускаясь пальцами к моей шеи. – Крови нет, ничего себе не повредила.
– Повредила? Это вы…
– Ты кусаться вздумала, кроха. До крови почти прокусила, это на инстинктах было. Я тебя на диван бросал.
– Кусалась я тоже на инстинктах. Когда насилуют – только инстинкты и решают. Я не виновата, что пыталась отбиться.
Мужчина откидывается на спинку дивана, продолжает сканировать меня взглядом. Ощущение такое, что всю меня видит под слоем одежды. Его улыбка становится шире, поза – вальяжнее. Для Шамиля это всё развлечение, острые ощущения.
Я ведь не нужна ему, в клубе десяток других девушек, которые с радостью выполнят его желание. Они-то знали куда едут и что именно от них ждут. А я… Диковинка и забава. Желание подчинить то, что нельзя подчинить по щелчку пальцев.
– Предположим, - Шамиль достает из кармана брюк портсигар, россыпь красных камней отблескивает в свете ламп. – Отбилась бы. Дальше что?
– Домой бы поехала.
– И я, естественно, не узнал бы твой адрес? С каждой секундой ты ещё больше нарываешься. Твой долг растёт в геометрической прогрессии. Продолжай в том же духе и к концу будешь должна мне каждую свою дырочку.
– Я никакой долг не брала и не просила. Вы сами его придумываете на ходу.
– А ты дерзкая.
Шамиль закуривает, сжимает пальцами самокрутку, долго затягивается. Его голос звучит довольно, словно моё сопротивление его только сильнее заводит.
