– Марина, это вам еда на дорогу, чтобы в кафешках этих не останавливались! Я тут курочку поджарила, помидоры, огурцы положила, фрукты детям, сладости. До дома хватит!
– Спасибо, Дашенька! – Марина благодарно обняла полюбившуюся домоправительницу мамы.
«Ауди» плавно выехала из ворот и скрылась за поворотом.
Елена медленно вошла в дом, присела в холле на диван, оглядела комнату. Вот только дети наполняли ее своим присутствием, смехом, а сейчас дом казался пустым и неуютным. Елена всегда болезненно переносила отъезд детей, ей нужно было несколько дней, чтобы привыкнуть заново к тишине и обычному режиму жизни.
– Не грустите, Елена Викторовна! Они снова скоро приедут! – утешила ее Даша, вошедшая в дом вслед за хозяйкой.
– Да, Даша, знаю, но, как-то неуютно одной здесь теперь! – улыбнулась грустно Елена.
– Ну, вы не одна! И я рядом, и Генрих, и Вероника еще здесь! Пойду я вам с Вероникой на завтрак что-то вкусненькое приготовлю! – Даша направилась на кухню.
– Даша, дети уехали, у меня снова диета! – напомнила Елена.
– Да, помню, помню! – отмахнулась Даша, скрываясь в дверном проеме кухни.
Со второго этажа спустилась Вероника.
– Елена Викторовна, я вещи собрала, сейчас такси вызову и уеду.
– Не торопитесь, Вероника, сейчас позавтракаем, а, потом, можете ехать.
Вчера Елена заплатила Веронике за недельную работу, но попросила ее остаться до отъезда девочек.
– Скучаете уже по ним, Елена Викторовна?
– Да, как-то их не хватает!
Мне тоже не хватает! – призналась Вероника. – Особенно, Софи.
– Вероника, я на несколько дней уеду в Москву, а, потом, буду дома. Приезжайте, когда захотите, буду рада вам всегда!
– Спасибо, Елена Викторовна! – улыбнулась Вероника.
– Знаете, после смерти мамы… – ее голос прервался. – Ну, мне как-то часто одиноко бывает!
Елена подошла к Веронике, обняла ее по-матерински, вытерла слезу с щеки:
– Ну, будем считать, что здесь твой родной дом, а я твоя вторая мама! – она незаметно для себя перешла на «ты», хотя никогда раньше в общении с Вероникой себе этого не позволяла.
Елена вообще не любила «тыкать» людям и не любила, когда малознакомые люди вдруг переходили в разговоре с ней на «ты», сразу обрывала их взглядом и ставила на расстояние. Но сейчас был другой момент, – девушка, потерявшая самого близкого ей человека, чувствовала себя одинокой, и Елене хотелось ее поддержать и помочь в жизни.
– Спасибо вам, Елена Викторовна! – Вероника расплакалась на плече у Елены.
– Ну, поплачь, поплачь, моя девочка! Со слезами горе уходит! Так моя бабушка еще говорила! – утешала девушку Елена, чувствуя, что у самой слезы выступают на глазах.
– Это, что здесь за реки слез?! – воскликнула Даша, зайдя в холл.
– Не успели дети уехать, так вы уже плачете? Слезы в дорогу – плохая примета!
– И, точно, чего мы разревелись! – спохватилась Елена. – Все, хватит!
Она взяла у Даши полотенце, свисающее, как всегда, с плеча, вытерла им заплаканное лицо и передала его Веронике.
– Дашенька, завтрак готов?
– Так, конечно, готов! Я и пришла за вами! А вы тут… – укоризненно покачала головой Даша, хотя сама едва сдерживалась на кухне, чтобы не разревется, так тихо и пусто было в столовой, когда она накрывала на стол.
Елена и успокоившаяся Вероника вошли в столовую. Без детей она показалась им холодной и неуютной. У Вероники снова заблестели слезы.
– Вероника! – сурово одернула ее Даша.
– Все, все, не буду! – улыбнулась та и села на свое место.
