Выглядит она сейчас как перевернутая на спину черепаха. Дергает своими конечностями, а толку никакого. Я сильнее. И тяжелее, что абсолютно точно не играет ей на руку.
Мне даже усилий прикладывать не нужно. Просто немного ослабить руки, и сила притяжения все сделает за меня.
— Так что насчет моего предложения?
На самом деле я просто дразню Аиду. Ну и еще немного рассчитываю на то, что мне удастся довести начатое пальцами до конца.
Это не полноценный секс, но мне пиздец как адски хочется к ней прикоснуться. Желательно между ног. Желательно всю ночь напролет, чтобы утром мы оба не понимали, какой сегодня день.
— Наглый, высокомерный, бессовестный…
— Ты что, перечисляешь мои лучшие качества?
Слышу, как Персик задыхается от собственного вдоха.
Надо отсюда выбираться. Не хочу, чтобы завтра нас обоих скосила температура, а вода все-таки была ледяной. Чихание друг на друга не кажется мне романтичным занятием.
— Совместный горячий душ будет кстати, — я поднимаюсь на ноги, стараясь действовать осторожно, чтобы нечаянно не наступить на Аиду, и протягиваю ей ладонь. Белый флаг. Нам обоим реально стоит согреться. Без сексуальных подтекстов, к сожалению.
— Ты действительно думаешь, что я буду принимать с тобой совместный душ? — она встает сама, игнорируя мою руку.
Свои скрещивает на груди, уловив мой «наглый высокомерный бессовестный» взгляд ниже ее лица. Виновен.
— Не припомню, чтобы здесь была вторая ванная.
— Как хорошо, что ты можешь… пойти… к… себе! — она выделяет интонацией каждое слово, а в финале вскрикивает, как бы раздражаясь от того, что ей приходится разжевывать простые истины.
— У меня в квартире трахающаяся парочка. Третьим я приглашен не был.
— Меня это не волнует.
Порно снова переключается, и теперь воспроизводится что-то русское. Стоит ли говорить, что от разговоров в самом начале — которые должны быть возбуждающими, но по факту они вообще отбивают всякое желание — щеки Персика краснеют прямо на моих глазах?
Я стягиваю заметно потяжелевшую куртку и бросаю ее на пол. Берусь за футболку, и Аида тут же поворачивается спиной ко мне.
Не хочет смотреть или боится, что ее подведет собственное тело? Она еще не настолько опытная, чтобы уметь скрывать настоящие реакции.
Ремень щелкает. Джинсы я бросаю в ту же кучу, трусы решаю пока не снимать. Наверное, это будет слишком.
Подхожу к Персику. Кладу ладони на подрагивающие плечи, и мышцы под моими пальцами каменеют.
— Ты дрожишь, — пытаюсь согреть ее хотя бы своим дыханием. Мурашки на коже шеи от моего горячего выдоха становятся острее.
— Если из-за тебя я заболею на Новый год…
— Я стану твоим личным плохим Сантой, у которого ты сможешь посидеть на коленях.
До ушей долетает один смешок. Аида тут же берет себя в руки.
— Вообще-то у нас здесь Дед Мороз, — выдыхает Персик, пробуя сбросить мои руки.
Не даю.
— Не думаю, что ты бы хотела посидеть на коленях у деда. Хотя я не осуждаю, принцесса, у всех свои тайные фантазии. Могу купить в магазине бороду и выбрить себе лысину на затылке.
Я знаю, что она хочет назвать меня извращенцем.
Ничего не могу с собой поделать, рядом с Аидой мой верхний мозг работает процентов на сорок. И это если ему еще польстить.
Беру в руку душевую лейку, включаю воду. Персика серьезно передергивает, когда я поливаю ее горячими плотными струями. Мне тоже достается немного тепла.
— Я оставлю тебя здесь одну и не буду подглядывать, если через пятнадцать минут ты впустишь меня назад в квартиру. Согласна?
