Он изучает меня неспешно, но с толикой агрессии во взгляде. Смотрит так, что сердце ухает со своего места вниз.
— Чего ты пытаешься добиться? — он склоняет голову влево.
— Я? Я пытаюсь? Это ты ворвался в мою жизнь, будто ничего не было! Строишь тут из себя альфа-самца, хочешь меня унизить перед Даней. Это ты, как самый последний трус, уехал! Ты!
— Что за крики?
Осекаюсь, заметив Даню в дверном проеме. Шепчу Эмину одними губами «не смей», когда его рука с зажатой между пальцами лентой фотографий дергается.
— На улице что-то громыхнуло, я испугалась, — оправдываюсь перед Покровским. Чувство стыда заливает с ног до головы.
— Там твоя племянница сказала, что проголодалась. Можем заказать что-нибудь на всех, — Даня натянуто улыбается, притягивая меня за талию к своему тренированному телу.
— Да, можно. Пиццу? Нужно найти какую-нибудь доставку с детским меню, — я увожу его из комнаты, в то время как на моей спине пылает мишень.
Наши пиццы и детский бокс привозят через час.
Инстинкт самосохранения во мне складывает лапки, потому что я прямо на глазах Эмина прижимаюсь к Дане и кладу голову Покровскому на плечо.
Думала, что это принесет мне удовлетворение, но вместо этого внутри открывается засасывающая все чувства черная дыра, после которой вообще ничего не остается. Точно я знаю только одно — весной у меня будет свадьба. И Эмина в число приглашенных я не внесу.
4. Глава 4
Эмин
Не знаю, зачем это было нужно.
Я подозревал, что тот разговор мог быть маленькой местью за весь тот пиздец, что я наговорил ей, но где-то глубоко внутри моей черствой души все равно сидела мысль о том, что она все понимала.
Когда она рассказала мне про гребаную помолвку Аиды, я сбросил звонок и полез искать ближайшие билеты в Россию. Мне, нахрен, было плевать, сколько пересадок потребуется сделать и насколько я буду заебанным к концу перелета. Абсолютно все отошло на второй план, стоило только мне представить, как мой, блять, Персик задыхается от удовольствия под другим.
А ведь мы даже сексом никогда не занимались.
— Молодой человек, вы еще со мной? — писклявый голос статиста вырывает из мыслей.
— Да. Что вы только что сказали?
— Я уже два раза повторила, что вы можете найти Верховцева в триста четырнадцатой аудитории. Прямо сейчас. Советую поторопиться, к концу экзамена он бывает на взводе…
Парень, с которым я делил комнату в общаге, был в шоке, когда после возвращения обнаружил погром и пару вмятин на двери.
Именно Джеймс вмазал мне по печени за какую-то его разбитую статуэтку-приз, а после воззвал к моему здравому смыслу. Так я в кратчайшие сроки, обзаведясь помощью здесь, перевелся с сохранением курса — или почти с сохранением, мне нужно было закрыть кое-какие долги — и не наломал дров.
Это был непродуманный план. Шаг назад в моих перспективах, но, блть, я собирался все исправить.
— Уважаемый, — снова фыркает женщина с отвратительной фиолетовой помадой на губах. — Вы отнимаете мое время.
— Двести четырнадцатая?
— Триста.
Я выхожу из деканата и влетаю по ступеням на третий этаж.
Непродолжительный стук, глухое «войдите». Быстро просканировав взглядом аудиторию, я замечаю седого мужика в годах за преподавательским столом, а потом…
Госпожа Удача определенно любит меня.
Аида, как милая маленькая заучка, сидит на первой скамейке, сосредоточенно уткнувшись в экзаменационный билет.
— Что вы хотели?
Подхожу к преподавателю и все ему объясняю. Внимательно выслушав, мужик призадумывается на десяток секунд, а потом начинает заваливать меня непонятной хренью.
