Лежу, отдыхаю. Мысли разные в голове роятся. Мне нельзя сейчас оставаться одной, через минутку пойду искать Лёшу.
Зачем-то начинаю вспоминать день своих родов. Как всё началось, как я перепугалась и одновременно с этим обрадовалась. Кладу руку на плоский живот, поглаживаю. Восстановилась я быстро. Причиной тому или юный возраст, или генетика: мама и в сорок пять выглядит прекрасно.
Сейчас практически ничего в моем теле не выдает, что я когда-то была беременной. Набрала почти пятнадцать килограммов и напоминала шар. Разве что две небольшие белые растяжки на боку слева: кожа лопнула на последней неделе. Да грудь стала чуть другой. Я не стесняюсь изменений, а горжусь ими.
Внутри же перемены кардинальные.
День родов я не забуду никогда. По минутам его помню. Свои эмоции. Как было страшно и больно. Как потом мне на живот положили маленькую Миру. Она не кричала, я испугалась до смерти! Это было самое страшное мгновение в моей жизни. Но врач заверила, что незачем Мире кричать, у человека всё хорошо. Ей любопытно.
Я рассмеялась и расплакалась. Одновременно. Потому что сделала огромную работу и чувствовала себя умницей. Выносила и родила ребенка! Настоящего человека, которому теперь любопытно.
Я стала крайне чувствительной чуть ли не с первого дня беременности. Вот и сейчас вытираю взявшуюся ниоткуда слезу. Я стала мягче, спокойнее и терпеливее. Стала другой.
Понимаю, что скучаю по Мирославе. Нет, рядом с Лёшей классно! Я потрясающе провожу время и отдаю себе отчет в том, что нужно бывать где-то помимо детской площадки и работы. Но при этом я рада, что через пару часов мы поедем домой, и я буду читать дочке сказку.
Дыхание становится тяжелым.
Я сажусь прямо, а потом спрыгиваю с верхней полки. Крупные капли пота катятся по груди и между лопаток. Мне дурно. Вытираю лоб. Пора охладиться и окунуться.
Открываю дверь, выхожу в коридор, жадно хватая воздух. А там стоит мой бывший парень. Данил Миронов. Боком.
Услышав шаги, он оборачивается.
— Ой! — ахаю я.
— Привет, — отвечает Данил.
Повисает пауза.
Данил смотрит на меня. На целое мгновение вдруг кажется, что мы одни в этом подвале, в этом доме или вовсе в коттеджном поселке. Я чувствую себя уязвимой и беспомощной.
Сердце разгоняется, отвечая на сильнейший стресс. Быстро отворачиваюсь, надеясь, что передо мной мираж. Перегрелась в бане, бывает же такое. Больше никогда в жизни не пойду в это дурацкое место!
Холод миллионом крошечных игл врезается в кожу, отчего волоски дыбом встают. Но когда я вновь поворачиваюсь, чудовище Миронов по-прежнему возвышается надо мной. Как в самой страшной сказке. Том два, не иначе! Серый волк вырос, теперь его и кирпичный дом не остановит. Он без труда проник внутрь.
— Что ты здесь делаешь? — шепчу я.
Брови Данила слегка приподнимаются, по губам проскальзывает легкая недобрая улыбка.
А глаза... Глаза впиваются в мои губы. Те самые, что недавно целовал другой мужчина. Долго и жарко. И кажется, что Данил об этом знает. Знает и смотрит.
Его взгляд скользит ниже, на шею. Касается ключиц, груди, живота. Это нагло и непростительно. Так смотреть — это верх хамства! За такое должны в тюрьму сажать на сто лет.
Данил держится уверенно. Будто ему в этот момент именно здесь самое место.
А еще он загораживает собой проход: позади пекло, впереди — он. Высокий, большой. Кажется, еще больше, чем мне запомнилось. Я упираюсь глазами в его грудь, я... в первую секунду думаю, что схожу с ума.
