– Поехали, – сказал телохранитель Богданову. – Возвращаемся.
У того была рассечена бровь. Слишком жёстко патрульные извлекали его из машины. Богданов чертыхался, промакивая выступающую кровь маслянистой ветошью, отчего у него на лбу оставались грязные отметины.
– Слушай, одни неприятности мне от тебя, – бормотал он. – Ну откуда ты на мою голову взялся?
Телохранитель Китайгородцев:
«Первым делом – ревизия… Сколько человек в охране… Чем вооружены… Как расставлены… Что за люди… Кто еще присутствует в доме… Лишних и подозрительных – удалить… Где подробный план дома и прилегающей территории? Пути эвакуации… Проверить, насколько надежна связь с внешним миром… Восстановить сигнализацию… Обеспечить освещение всей территории… Собаки… Как они используют собак?»
– Как у вас используют собак, Андрей Ильич?
– По ночам выводим из вольеров. У нас там будки есть специальные, метров тридцать от въездных ворот. На ночь цуциков сажаем на цепь возле будок.
– Сколько собак?
– Две. Злющие.
«Да, на ночь с цепи спускать… Чтобы бегали по территории… Далее… Составить перечень машин, имеющих право въезда на территорию… Что могут привозить? Продукты?»
– Ильич! Посторонние машины на территорию заезжают? Ну, может, продукты привозят или бельё из прачечной?
– Стирка у нас – тут на месте. А продукты, да, привозят. Утром.
– Ваша машина?
– Ну, как сказать… Машина от ресторана. Ресторан принадлежит Тапаеву…
– Ресторан – в самом городе?
– Да.
– Значит, машина большую часть времени находится вне охраняемой территории?
– Да.
– И ночью она где-то там, в городе?
– И ночью.
«Запретить появляться и близко! Отправлять за продуктами машину из тапаевского гаража… И готовить пищу здесь, в особняке, а не возить из ресторана готовую… Отравят же к чертовой бабушке…»
– Еще какие машины?
– Редко кто заедет. У нас тут все свое, полная автономия.
– А охранники на свою смену на чём приезжают из города?
– На своих машинах, на чём же еще…
– Где паркуются?
– За домом, там площадка специальная есть.
– За хозяйским?
– Да.
– Сколько метров от дома?
– Сразу за домом. Метра три.
«Убрать как можно дальше! И вообще рассмотреть вариант, чтобы машины оставляли за воротами…»
⁂
– Не сердитесь, – попросил Китайгородцев Риту. – Если честно, дела действительно не ахти.
Обиженно дулась и молчала. Это пройдёт. Отношения у них еще наладятся.
– Сейчас я иду к Тапаеву. Надо, чтобы мы пошли вместе.
– Почему?
– Мне так спокойнее, Рита.
Некоторое время она не отвечала, и Анатолий подумал было, что придется её упрашивать. Но в итоге не стала перечить. Только вздохнула и сказала обречённо:
– Ну, что ж…
Олигарх встретил их все в том же дорогом костюме с отливом, вот только нос у него уже покраснел, и предательски блестели глаза – за тот час, в течение которого Китайгородцев его не видел, Тапаев успел, похоже, надегустироваться коньячку…
– Вы, наверное, Рита? – осведомился он.
Стоял посреди кабинета: руки – в карманах брюк, пиджак – распахнут, во всем его облике было что-то от поведения нетрезвого человека…
– Мне дочь рассказывала. Интересно, интересно познакомиться…
И вот еще что уловил Анатолий в его поведении – некое подобие неуверенности. Такое бывает с людьми, живущими замкнуто. И едва появляется кто-то посторонний, они теряются, потому что лёгкость в общении и умение поддерживать разговор – почти всегда не природный дар, а результат воспитания и жизненного опыта. Вот такой, похоже, была жизнь у Тапаева в последнее время – никого посторонних, полное отсутствие новых лиц…
