– Так я сразу же и ушёл, – нисколько не смутился Сергеич.
В его взгляде явно проступила готовность помочь следствию.
– Нам многое известно, – на всякий случай постращал его Костюков. – Так что будет лучше, если мы поговорим доверительно.
– Доверительно! А как же! Тут можете на меня положиться!
– Я насчет тех троих. Были они тут, значит?
– А как же! – с готовностью подтвердил Сергеич. – Вот как вас я их видел.
– А перед ними другие приезжали…
– Было, конечно.
– Давно?
– Меньше месяца, я думаю.
– Сколько их было?
– Двое.
– Мужчины?
– Да.
– Машина чёрная?
– Да.
– Всё правильно, – кивнул Костюков. – Сходится. Номер запомнили?
– Я не смотрел. То есть смотрел, конечно, но не запомнил. Там две семёрки были. Маленькие такие цифры. Это я точно помню…
Московская, стало быть, машина.
– А больше не помню.
– Машина какая? Иностранная?
– «Тойота»!
– Точно?
– Ну, сзади там написано. Я прочитал.
– Там еще что-нибудь должно быть написано. «Тойота-Королла», например. Или «Тойота-Карина».
– Я не видел. Но «Тойота» – это точно.
– И что же – они возле развалин крутились?
– Приехали. А я там сухостой рубил. Увидел их, думаю – ну вот, и к нам «новые русские» пожаловали. А что? Хорошее место. Разве бы барин в плохом месте поселился? Ну, и по ним видно – люди не бедные, не нам чета. Я подошёл к ним, говорю: любопытствуете, мол? А они ничего так, с уважением. Спрашивают: из местных я или как? Из местных. Ага, говорят, так вы нам многое можете рассказать про барский дом, ну, и вообще…
– Вообще – это про что? – уточнил Костюков.
– Тут графа Тишкова было имение. До самой революции. Говорят, не из бедных. Самому царю служил. Эти, которые приехали, сначала спрашивали, правда ли, что тут Тишковы жили, потом: не остались ли их родственники, не слышал ли я про кого-нибудь? Ну, что ответить? Не слышал, конечно. Какие родственники через сто лет? Известно ведь, какие были времена. Всех, кто голубых кровей, – под корень, чтоб, значит, и духу не осталось. И с этими, с Тишковыми, видать, та же история. Ну, а они всё свое гнули. Вроде как родню искали.
– Фамилии какие-нибудь называли?
– Ну, про Тишковых, ясное дело…
– Ещё про кого?
– Ещё говорили, да я не запомнил.
– Марецкий?
– Вроде как было, – просветлел лицом Сергеич. – Марецкий…
Он это слово будто на зуб пробовал.
– Да, и про него, кажется, говорили.
– Что именно?
– А просто спросили, – сказал Сергеич. – Не слыхал ли я. Может, мол, от кого другого я фамилию эту слышал. Не-е, говорю. От вас от первых слышу.
– Они объяснили, при чём тут Марецкий?
– Нет. Спросили – я отвечал. И больше уж этого не касались.
– Как думаете, в чём был их интерес?
– Любопытствовали, – ответил Сергеич неопределенно.
Вряд ли он лукавил. Кажется, действительно не мог вычленить из того разговора хоть что-нибудь определенное. Пытался, но не получалось. И Степан вот сказал: тишковским родом интересовались. В глубь веков, так сказать. К истокам. А про Марецкого – как бы между прочим. Но в обоих случаях спрашивали. В курсе они, что наследник.
– Так значит, их Марецкий всё-таки интересовал? – попытался хотя бы напоследок нащупать верную дорожку Костюков.
– Не-е, – уверенно замотал головой его собеседник. – Они любопытствовали, кто тут прежде хозяйничал. Куда Тишковы потом подевались.
– А может, это родственники?
– Ну какие они родственники? Говорю же – любопытствовали просто.
* * *
Первым делом Костюков обошёл все залы краеведческого музея. Ничто его особенно не заинтересовало, только возле невесть каким ветром сюда занесённых дуэльных пистолетов он остановился. Зато зал, занятый посвящённой роду Тишковых экспозицией, он изучил с тщанием. Долго всматривался в схему генеалогического древа тишковского рода, после чего повернулся к скучавшей на стульчике смотрительнице:
