– Вмажемся в гору!
– Держитесь вдоль дороги! – твердил свое Никитин.
Летели мы совсем низко над землей. Когда пролетали над освещенными домами, совсем рядом видны были машины во дворах, люди. Вдруг кто-то шарахнул по вертолету из автомата. Никитин отскочил от кабины, приоткрыл дверь вертолета и заорал вниз:
– Не стреляйте! Доллары бросаем! – И крикнул мне, указывая на сумку с кирпичами: – Давай деньги! Быстро!
Я понял его, подтащил к нему тяжеленную сумку с взрывателем и кирпичами. Никитин присел у двери, закрыл спиной сумку от вертолетчиков, стал вытаскивать из нее, завернутые в бумагу кирпичи и швырять вниз на освещенные дома. Освободил сумку и вернулся к кабине, выругался:
– Суки! «Лимона» три выбросить пришлось!
Он снова стал следить за дорогой, командовать вертолетчиками.
– Выключи маяк! – приказал он грубо. – Быстро!.. Выключай, выключай!
Я понял, что за вертолетом с земли все время наблюдали по сигналам маяка, установленного в кабине, и теперь нас должны потерять из виду. Ай да Никитин!
– Видите огоньки, развилку? Сворачивайте левее. И ниже, ниже, вдоль дороги. Тут скал нет. Так, так, так… Ага, вот! – воскликнул он радостно. – Вон туда! Видите, огонек вспыхивает. К нему! Быстрее…
Огонек мигал беспрерывно, похоже, кто-то включал-выключал фонарик, светил вверх. Когда вертолет завис над ним, он погас.
– Снижайтесь! Зависайте в метре от земли… Ребята, сумки!
Мы с Сучковым подтаскивали сумки, рюкзаки, а Никитин сталкивал их вниз. Вертолет висел, дрожал, гремел оглушительно. Выкинули, выпрыгнули. Никитин, прежде чем спрыгнуть, крикнул вертолетчикам:
– В Махачкалу!
На полянке никого не было. Но как только вертолет отлетел от нас метров на пятьдесят, из темноты из-за куста выскочил парень в камуфляжной куртке, вытряхнул что-то из рюкзака к нашим ногам и негромко скомандовал:
– Быстрее переодевайтесь.
По голосу я узнал Васюкова, омоновца из моего взвода. Значит, вот кто нас ждал!
Мы срывали с себя маски, куртки, свитера, брюки. Холода не чувствовали.
– Все в рюкзак, в рюкзак! – шептал Никитин.
Через пять минут мы были в омоновской форме.
– В машину! Взять только эту сумку, – указал Никитин на самую маленькую, в которую, я помнил, мы складывали только пачки с сотенными купюрами.
– А остальные? – удивился я.
– Остальные сумки, рюкзаки и мешок с одеждой, оставить здесь! Автоматы тоже! – кинул быстро Никитин и спросил у Васюкова. – Все в порядке?
– Да.
Мы уселись в «Жигуль» и покатили вниз по извилистой дороге, подпрыгивая на камнях. Васюков указал на бардачок:
– Командировки и удостоверения там!
Никитин достал и передал нам удостоверения омоновцев и командировки, объяснил, что мы командированы из Москвы для участия в операции по задержанию террористов угонщиков вертолета с заложниками.
Утром мы активно участвовали в блокаде Махачкалы, ловили террористов. Никитин, как всегда, был энергичен, быстр, деятелен, стремился лично задержать террористов. Командовал московскими омоновцами Лосев, бывший наш комбат. За участие в штурме Белого дома он стал генерал-майором, получил повышение.
Вскоре мы узнали, что все три террориста задержаны с оружием в руках. При них оказалось шесть с половиной миллионов долларов. Остальные, по их словам, они разбросали над Чечней, чтобы по ним не стреляли. Это подтвердили вертолетчики. Я слушал сообщение, разинув рот, а Никитин с обычной своей веселой ухмылкой на лице.
