Теперь Тень и Снежинка смотрели на него с немым укором, а круглый, как полешко, Боцман стек на сиденье, уткнулся мордочкой в диван и прикрыл голову лапками. Чувствуют надвигающуюся бурю.
Люся по-прежнему стояла спиной к Максиму и молчала. До крови прикусила губу, удерживая рвущиеся с языка злые слова, и запрокинула голову, чтобы позорные слезы не брызнули из глаз. Как будто мало того, что она сама переживала смерть того, кого не могла спасти, всех этих разбирательств и волны народного гнева, обрушившейся на ее голову! Мало… Сначала Павел, которому, оказывается, нужна жена с безупречной репутацией, теперь вот Макс… Она-то думала, что его расположение искренне! А тут… Самое поганое, что он тоже ей понравился. И снова разочарование…
– В оправдание свое могу лишь сказать, что не участвовал в подпольной войне против тебя, – добавил, чуть помолчав, Максим. – Я пытался ее прекратить, но некоторые особо ретивые личности тормозов не имеют. Это я про Машу. Ее даже Гришан успокоить не смог.
– Не больно-то и пытался, учитывая частоту поломок оборудования, – глухо отозвалась девушка.
Кошки фыркнули одновременно. Боцман осмелился приподнять одно ухо. Зрители! Только поп-корна не хватает. Или, в их случае, сухого корма.
А Люся вновь вернулась к неприятной для Макса теме:
– А сегодня что изменилось? С чего ты меня кофе пить позвал и пирожным угощал? Задумал какую-то изощренную месть и втирался в доверие, чтобы ее осуществлять сподручней было?
Макс набрал в грудь побольше воздуха, будто перед прыжком в ледяную воду.
– Я знаю, что твоей вины в случившемся нет. Вернее, неофициально я получил копии материалов расследования еще до отлета, но смелости прочесть их я набрался только сегодня утром. Только к этому времени мне стало все равно, виновата ты или нет. Я понял, что не откажусь от тебя, даже если выяснится, что ты Беркута укокошила лично и с умыслом. Потому что понял, что женщина, готовая на чужой планете отвоевывать котов у аборигена, а после лично отмывавшая их и делавшая им прививки, просто не может безответственно отнестись к своим профессиональным обязанностям. Или… Или убить кого-то потому, что… Да неважно почему!
И замолчал, пораженный невольно вырвавшимся признанием. Как-то не так это должно было произойти!
С дивана донеслось сразу три фырка. И краем глаза мужчина уловил раздраженное помахивание сразу тремя хвостами – активное у котодам, и осторожное у того, кто, вроде как, должен проявлять мужскую солидарность. И вообще, нечего на него так смотреть! Иначе с кормежкой проблемы будут!
Люся замерла, даже, кажется, дышать перестала.
– Не волнуйся, я с Гюрзой поговорил, она уймется. И с экипажем беседу проведу, чтобы успокоились…
Она не стал говорить, что в видео последних двух недель Гюрза врача Леготину уже в умышленном убийстве обвинить пыталась, вроде, не поделили вы что-то с Беркутом, та и воспользовалась случаем.
Девушка встряхнулась, как кошка, ярко-рыжие локоны, собранные в пучок, рассыпались по плечам.
– Насчет вашей Гюрзы-Лютика я уже давно не волнуюсь, – устало вздохнула она. – Уж поверь мне, притихла она отнюдь не твоими стараниями! Помнишь, Григорий про папу моего обмолвился, который меня всегда прикроет? Так вот, он глава юридической фирмы, и уже за нее взялся. Будет теперь Анюта и компенсации всевозможные мне платить, и моральный вред возмещать, и собственную психическую состоятельность доказывать. Там еще и по уплате налогов есть, за что зацепиться.
