– Может это необычный сон, – не сдавалась я.
– Один на двоих?
– Не обязательно, возможно, ты снишься мне или я снюсь тебе.
– Тогда мы бы не вели такого разговора, – буркнул сын, приподнимаясь на локтях и усаживаясь.
– Но оглянись вокруг, это же сказочный лес, будто иллюстрации, сошедшие со страниц пушкинского Лукоморья.
– Как ты считаешь, во сне хочется есть и в туалет? – задал каверзный вопрос Славик.
– Ты меня расспрашиваешь, как будто я специалист по сновидениям! И вообще мне сны снятся очень редко, обычно я сплю без сновидений.
– Не знаю сон это или нет, но в туалет и есть мне хочется сейчас.
– Проблемка, – хмыкнула я, поднимаясь и оглядываясь с точки зрения наличия подходящих кустов.
Биотуалетами лес наверняка никто не оборудовал, впрочем, как и кустами, их попросту не наблюдалось, были только трава, цветы и деревья, промежуточного звена не существовало.
– Эх, прости нас, величественный дуб, но придётся справлять нужду прямо тут, на траву, – бубнила я себе под нос, прикидывая как мне выкрутиться из щекотливой ситуации без специального стула-туалета.
А в ответ новый порыв ветра с отчетливым полустоном – полувыдохом:
– Да-а-а-а-а-а.
– Что это? – всполошился Славик.
– Похоже, что нам дали добро на осквернение газона, – несколько нервно хмыкнула я, получившая подтверждение, что это не мои галлюцинации.
Тяжко нам дался этот, казалось бы, привычный и ежедневный процесс. Дома об этом совершенно не задумываешься, пока не попадешь в такую весьма непредусмотренную ситуацию, но мы справились, нашли способ. Хуже обстояло со вторым вопросом, где брать в этом месте еду я не представляла, пришлось идти наобум. В эти минуты я возрадовалась наличию коляски, вознося молитвы создателям сна, благодаря за заботу. Пока я всё своё внимание сосредоточила на выборе более удачной дороги для коляски и осматриванием местности на наличие грибов, ягод и иже с ними, сын восхищённо комментировал всё кругом, став обычным, любознательным ребенком, а не рассудительным подростком, каким стал после аварии.
Время шло, а мы всё брели между дубов, которым конца и края не было видно. Вспомнив давно позабытые знания, я определяла направление по солнцу, а то есть у человека такая неприятная черта как ходить по кругу, но и эти меры не приводили к явным результатам. Солнце медленно опускалось к горизонту, мои ноги гудели, а руки я уже, по-моему, ощущала через раз, красота и правильность окружающей среды в моих глазах померкла, сон затягивался, а силы мои были на исходе. Интересно, а во сне можно умереть от голода или жажды? И что тогда будет?
– Смотри! – привлёк моё внимание к себе сын.
Я утомленно проследила за его вытянутой рукой, он показывал вбок вправо, и там было на что посмотреть. В той стороне, насколько я смогла рассмотреть, сплошной стеной вырастала высокая зелёная изгородь. Это хоть что-то, хоть какое-то изменение однообразно повторяющегося ландшафта.
– Пойдем туда, посмотрим поближе. Возможно, мы не сможем пробраться через эти дремучие заросли, но попробовать стоит, – сказала я, сменяя направление и беря курс вправо.
Идти к определённой цели несколько легче, чем бесцельно бродить, вот и мне сейчас было идти проще, видя перед собой тёмную гущу растительного происхождения. Славик молчал, от любопытства наклонившись вперёд и с силой вцепившись побелевшими пальцами в поручни. Я торопилась из последних сил, начав спотыкаться на ровном месте. Странное чувство, но эти тёмные заросли меня не пугали и не тревожили, хотя чисто интуитивно всё темное в человеческом мозге ассоциируется с опасностью.
