***
– Алло… – Иван Сергеевич Баринов с трудом нащупал телефон в темноте. – Что, почему… Пятый час, Барби! Четыре утра с небольшим, ну имей совесть!
– Забудь про совесть, Ваня! – бодро отозвалась в трубке Барби Кен. – Включи ноут, немедленно! Это везде, всюду – и это тот самый парень! Который был с Люком на том шоу! Они оба там – и это бьёт все рекорды по популярности! Делай что хочешь, но заключи с ними контракт!
Баринов спешно шарил ногами по полу в поисках мягких тапочек. Если Барби говорила таким тоном, лучше было с ней не спорить.
***
– От лица всей сети KFC, – актёр, загримированный под полковника Сандерса, держал в руках живую курицу и мягко поглаживал её по перьям, – мы хотели бы пригласить «легендарного едока 80-го уровня» и в наш ресторан – любой, на выбор. Как говорится, выбирай лучшее!
***
…сколько бургеров проглотил Сенат в эту ночь? Я не считал. Я правда сбился со счёта… если честно, я уже не знал, правильно ли сделал, что затеял всю эту шумиху. Но… останавливаться на полпути – худшее, что можно сделать.
«Сенат, ты как?» – уточнил я твари, начисто игнорирующей закон сохранения энергии, а также другие фундаментальные законы мироздания. – «Кажется, у них снова закончился запас».
– Мы наелись, Артур Готфрид, – тон Сената был таким довольным, что его можно было натурально намазывать на хлеб.
Странно, но всё, что чувствовал я сам – лишь небольшая жажда. Я отхлебнул колы через трубочку. В какую пустоту, в какое тёмное измерение внутри Сената канули тысячи бургеров, килограммы картошки фри, десятки ведёрок с наггетсами и три пирожка с яблочным повидлом?.. Я не знал.
– Ты их разорить решил? – наконец, выдохнул боявшийся меня прервать Август.
– Разорить? – хохотнул я. – Да нет. Во-первых, Мак – мировой гегемон, их хрен разоришь. А во-вторых, на булках они, конечно, потратились… зато получили рекламу, с которой не сравнится ничего. Считай, они ещё и в выигрыше!
Я выглянул в окно. Пять утра с лишним, светало. Из полупустого зал превратился в тесно набитый – за эти часы он оказался полон зрителей – и операторов с камерами, и блогеров с телефонами, и обычных зевак. В иное время каждый из них взял бы по бутерброду, и тем самым обеспечил бы кафе неплохую кассу… но сейчас все бургеры уходили мне. Точнее, Сенату.
– Что ж, – улыбнулся я светленькой официантке, несущей новый поднос. – Знаете, наверное, на этом всё.
– П-правда? – расширила она глаза от неожиданности.
– Да, – я пожал плечами. – Чувство меры – очень нужное чувство. Бургеры просто объедение, трудно было остановиться… но всё-таки когда-то это нужно было сделать.
– А вот я возьму ещё один, – рассудил Август, беря булку с подноса. Люк последовал его примеру, уцепив сразу две.
– З-заходите ещё! – остолбеневшей официантке сложно было как-то иначе выразить свои мысли. – Мы рады, что эту ночь вы провели именно у нас… О!
Она хлопнула себя по лбу.
– Простите, – улыбнулась она, пока её тёмненькая коллега снимала всё на телефон (трансляция не останавливалась всё это время). – Для тех, кто это смотрит… Мы ведь даже не спросили вашего имени!
– Готфрид, – кивнул я. – Артур Готфрид. Ударение на «А».
– Артур Готфрид, – будто откликнувшись за знакомое слово, прогудел у меня в голове Сенат. – Как же Мы наелись бургеров… Мы наелись их на всю жизнь.
Я тихо усмехнулся про себя.
– Мы думать о них больше не можем… – продолжил Сенат. – Артур Готфрид!.. Теперь мы ненавидим бургеры.
