И зачем только она отпросилась с работы? Тогда бы она точно не стала свидетельницей той аварии. Одна радость: сильно никто не пострадал. Но вот издалека ей показалось, что спасителем детей стал именно Виктор Берков, а оказалось, что ошиблась. Она и не знала, что у начальника службы безопасности есть брат-близнец. Похожи, очень похожи. Вот только глаза у второго брата более насыщенного цвета. Да и их надменное выражение отпугивает.
Но если бы Смирнова только знала, к чему приведёт её опрометчивый поступок, не подошла бы. А если бы всё же подошла, то не заглянула бы тому мужчине в глаза. До того момента у неё была только две способности. Первая – она могла видеть истинную сущность человека. Вторая – сконцентрировав свой взгляд на глазах собеседника, она без проблем может сказать, как будет выглядеть его супруг/супруга. Но заглянув в глаза брату Виктора, она увидела не его избранницу, а момент смерти. Его смерти.
Почему? У каждого человека есть вторая половинка. Эту истину Мирослава поняла ещё в подростковом возрасте. Тогда, почему вместо привычного видения, она увидела момент смерти? У этого Алексея нет идеальной пары? Поэтому она увидела его смерть? Или из-за того, что мироздание не подарило ему пару, он должен так рано умереть?
Боже, сколько вопросов! Сколько мыслей и домыслов в голове. А ответов нет.
Дрожащей рукой отыскала мобильный телефон в сумочке и, набрав номер старшей сестры, постаралась унять слёзы. Но стоило только услышать ласковый и родной голос, зарыдала ещё громче – с икотой и завыванием.
— Славка, мать твою! Не пугай меня! Скажи хоть слово! – донесся до её сознания обеспокоенный возглас сестры.
— Ев, — сквозь всхлипы начала говорить Мирослава. – Ев, он… такой хороший человек… за что… с ним так? – и новый поток слёз.
— Кто?!
— Брат Беркова, — только и смогла вымолвить Мирослава.
— А что с ним?! – уже спокойнее спросила Ева.
— Я… я сегодня видела момент его смерти, — на выдохе закончила фразу Мирослава, задыхаясь от боли в груди.
— Ты… что? – глухо и затаив дыхание переспросила Ева. – Но ты же такое никогда не видела!
— А сегодня увидела! Ев, так больно.
— Хочешь я Максима вызову с работы, чтобы он с детьми посидел, а сама приеду к тебе?!
— Нет. — И для достоверности своего ответа отрицательно покачала головой, забывая, что сестра не увидит этого жеста. – Я… извини, что напугала тебя. Просто так захотелось услышать твой голос.
— Слав, не хочешь, чтобы я приезжала к тебе, сама приезжай к нам. Дети рады будут видеть тебя. Они очень скучают. Вызывай такси и приезжай. Я оплачу!
— Нет, только не сегодня. Я тоже по вам безумно скучаю, но… но только не сегодня. Прости, кисунь.
— Хорошо. Как скажешь. Ты же мне позвонишь, если тебе станет страшно?
— Конечно.
— Выпей валерьянки и ляг, отдохни. Постарайся не думать об увиденном.
— Хорошо. Целую вас. Пока.
Дождавшись ответного прощания, нажала кнопку «завершения» вызова и, положив телефон на близстоящий пуфик, перевела дыхание. Старшая сестрёнка всегда действовала на неё успокаивающим образом. Наверное, именно из-за неё Мирослава так и не решилась на малодушный поступок – знала, что сестре этим сделает больно.
Но, если быть честной с самой собой, она очень устала. Безумно устала бороться и просто жить. Вернее, даже не жить, а существовать. Ведь разве можно назвать жизнью такую судьбу?
Ещё раз, переведя дыхание, прилагая титанические усилия, поднялась на ноги и, на ходу снимая с себя одежду, направилась в ванную. Стоя под горячими струями воды, стала немного успокаиваться. Поэтому из душа выходила уже спокойной, можно сказать, апатичной. Выпив для достоверности «успокоительное», легла на диван и, закупавшись в одеяло, устало закрыла глаза. Предательские слёзы тут же покатились по щекам.
