Я в тебе… - страница 20

– Хватит бегать по рядам, Гладкова! – сказала учительница. – Все едят на своих местах.

Следующим уроком была ритмика. Тут нам с Гладковой достался один талант на двоих, а может, и на десятерых. Изначально мы стояли в паре и пытались повторять за всеми, но лишь отдавили друг другу ноги. Поэтому нас поставили в пару к более умелым танцорам, но мы и там не хватали звезд.

После ритмики мы должны были репетировать новогоднюю сценку. Мы стояли в рядок у доски, и каждый рассказывал четверостишье наизусть. Когда очередь дошла до моей подруги, она сказала:

– Зайчик и крошка ели окрошку, они держались за лапки, но понарошку…

Некоторые засмеялись.

– Зайчик и кошка! – поправила учительница.

– Котик и кошка ели… Ой…

– Зайчик и крошка… – повторила учительница. – Тьфу, ты! Зайчик и кошка!

– Кротик и крошка…

Весь класс хохотал, а большие медовые глаза Гладковой были на мокром месте. Она вышла из класса. Я вышел следом. Она стояла в коридоре и терла глаза. Я подошел к ней и взял за руку.

– Ты чего?

– Ничего!.. – всхлипнув, ответила она.

– Не переживай так из-за глупого стиха. Хочешь, я попрошу дать тебе другой стих?

– Нет!..

– Хочешь чаю?

– Киселя хочу…

Мы пошли в столовую. Был шестой урок, и там почти никого не было, кроме группы старшеклассников за дальним столом.

Я купил два стакана киселя, мы сели за столик и молча начали пить его. Моя подруга постепенно приходила в себя.

– Как думаешь, они долго будут это помнить? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Теперь все будут называть меня крошкой.

– Не все, а только я.

– Почему?

– Потому что ты моя крошка.

– От тебя это не обидно, Пашок.

– Ты всегда будешь моей крошкой.

***

– В итоге ты так и не рассказала этот стих, потому что вы улетели отмечать Рождество и Новый год к родителям твоей мамы в Германию.

– Теперь вспомнила. Кстати, где тот апельсин?

– Наверное, там, куда ты его положила, – ответил я, аккуратно смывая шампунь с ее волос. – Ты ведь помнишь, что тебе нельзя много апельсинов?

– Да это первый!

– Ну, ведь обманываешь! Наверняка ела дома апельсины.

– Ну что, пойдем теперь в постель?

Моей подруге нетерпелось, но мне нравилось мучить ее сгорающее от желания тело, пусть я и мучился при этом сам.

– А как же бальзам для волос? – как ни в чем ни бывало, спросил я.

Было приятно наносить бальзам на ее длинные, темные, с ровно подстриженными кончиками волосы. С ее лопатки при этом, не мигая, на меня смотрела строгая, но очень милая сова.

Немного позже, я вытирал свою подругу полотенцем, а она молча стояла, чуть приоткрыв свои толстые губки. Я снова дотронулся до ее киски.

– Что тут у нас? Течет по ляжкам?

Она легла на кровать с полотенцем на волосах, а я лег на нее сверху и начал вводить член. Он входил лучше, чем обычно.

– Дальше? – поймав ее взгляд, уточнил я.

– Да!..

Моя подруга нетерпеливо вонзала длинные ногти мне в спину, прижимая меня к себе. Как же хотелось хоть раз войти в нее одним махом, но это был не наш вариант. Я всегда перестраховывался, учитывая мой размер и тюнинг, а она всегда подгоняла меня. На этот раз она была возбуждена до предела, и я довольно быстро вошел на две трети длины. Глубже мне не удавалось войти еще никогда. Я обжегся об ее горячую киску, поэтому остановился и немного вытащил его.

Когда она лежала на спине, ее небольшая грудь становилась еще более плоской. Я собрал рукой одну грудь, помассировал и взял в рот сосок. Моя подруга запустила руки в мои мокрые волосы. Я проделал то же самое с другой грудью. Ее розовые соски напряглись.