«А то я не знаю» – так и хотелось ответить. – «Но ты в психушке с мое полежи, еще не так напряжешься…»
После массажа, который, будь моя на то воля, не прекращался бы никогда, меня ждала ванная. Дверь в соседнее помещение Санни открыла при помощи ключа, а после с довольным видом убрала его в карман передника.
– А если я в туалет захочу? – поинтересовалась я недовольно. Даже в бреду не могу себе свободу позволить!
– Вон там, в углу, ночной горшок стоит, – горничная просияла так, будто миллион в лотерею выиграла.
– Пятизвездочные покои прямо-таки.
– Простите, я вас не понимаю.
Санни пустила воду в раковину, вполне себе современную на вид, правда приделанную к деревянной тумбе. И это не могло меня не порадовать, ибо раз уж в комнате для меня был предусмотрен горшок, логично было ожидать от так называемой ванной комнаты деревянной лохани и рукомойника. Но нет, ничего подобного. Горничная крутанула бронзовый вентиль, вделанный прямо в стену, и из крана полилась вода.
– Цивилизация, канализация, – вполголоса прокомментировала я свою радость.
Санни усадила меня на пуфик, помогла умыться и почистить зубы неизвестным мне порошком, потом не очень-то любезно подала полотенце, но я уже ничему не удивлялась. То, что у горничной имелся на меня зуб, было ясно и без слов. Оставалось только узнать, чем же я так не угодила прислуге и за что сижу запертая в покоях. После всех процедур мы вернулись обратно в комнату, где на диванчике с мягкой бархатистой обивкой меня ждало платье. Такое же пышное и старомодное, в какое была облачена моя ночная копия.
– А что-то попроще имеется? Фасончик там полегче, объемчик поменьше…
– Это самое скромное ваше утреннее платье, леди Ингрид, уж поверьте, я выбирала. Ничего проще вы не привезли. Разве что ночную сорочку с халатом, но в этом не стоит показываться людям. Хотя, если вы настаиваете, я принесу. Или могу, так и быть, вам свое какое-нибудь платье подать. Серый будет отлично на вас смотреться.
– Лучше принеси такое же, только с перламутровыми пуговицами, – осклабилась я, но горничная не поняла юмора. Что ж, не ее вина, что у них тут нет телевизора, но я почувствовала себя отмщенной.
– В вашем гардеробе такого не было, но могу спросить у вашей матушки, пока она не уехала. Она как раз очень просила о свидании, – явно на что-то намекнула Санни, но тут уже я не поняла, ибо моей мамы давно не было в живых. Один-один, горничная сравняла счет.
– Оставь, Санни, будем мерить это платье, – устало согласилась я, не желая продолжать бессмысленную пикировку.
Санни помогла раздеться и, поморщившись, забрала мою больничную рубашку не первой свежести, плотно сомкнутые губы горничной сказали все за неё. Да я и сама была рада избавиться от казенной тряпки сомнительного дизайна. Зато мои трусики, приобретённые в ЦУМе, чёрные, с кружевными вставками, произвели на бедняжку неизгладимое впечатление. Пунцовые щёки и округлившиеся до формы рыбьих глаза стали мне своеобразной наградой этим утром. Хоть что-то приятное.
– Л-леди Ингрид, ваша смена белья, – девчонка протягивала мне белые паруса – прародителей всех нормальных трусиков на земле, сама же не отрывала взгляда от моей современной вещички, что так сильно поразила воображение горничнной.
И на этот обмен пришлось согласиться – в больницу я не вчера поступила, и не помню, когда мылась последний раз. А тут, ну подумаешь, немодные прапрабабкины парашюты, зато чистые, мне ли нос воротить! К тому же стоит порадоваться, что не панталоны с разрезом на самом известном месте, вот уж что бы я точно никогда на себя не напялила.
