Ближе к полудню я всё же решила выйти из дома и немного развеяться. Два последних дня я не расставалась со своими любимыми джинсами. На этот раз мой выбор пал на удлинённый серый свитер, который я использовала в качестве платья, поверх него я надела джинсовую куртку. Одежды у меня было не много, но девушка во мне не умерла даже после обращения, поэтому шопинг для меня не стал чуждым и иногда помогал справляться с лёгкими депрессиями.
Я распустила и причесала волосы, положила свой блокнот в рюкзак, обула ботинки и отправилась на прогулку.
Меня, несомненно, радовал тот факт, что вампиры не горят на солнце, не коротают дни в гробах и не сияют как единороги в лучах яркого света.
Я частенько задумывалась касательно ещё одной особенности – цвета глаз у бессмертных. Практически у всех вампиров, которых мне довелось повстречать, глаза были тёмно-красными, мои же остались синими, появились лишь красноватые вкрапления и багровый ободок на радужке. Возможно, это тоже было одним из пунктов в списке способностей и особенностей, о которых я пока ничего не знала.
Мой путь пролегал через все центральные улицы города. День выдался на удивление ярким для этого времени года, поэтому я решила вновь отправиться в парк, чтобы насладиться тишиной засыпающей природы.
Каждый раз перед прогулкой я выпивала достаточное количество крови, чтобы не ощутить внезапный приступ жажды в людном месте. Я чувствовала запах крови каждого прохожего. Все они были абсолютно разные. У кого-то кровь имела приторный запах жжёного сахара, у кого-то был явный оттенок железа, а кто-то обладал странным ароматом азота. Так или иначе, это всё была кровь.
Мне повезло, в Нью-Йорке я познакомилась с Лизой. Эта девушка работает в клинике и имеет прямой доступ к донорскому отделению. Именно к ней я и обращаюсь, чтобы пополнять свои запасы. Лиза тоже бессмертная. Но как оказалось, сотни таких как я ведут образ жизни максимально приближенный к человеческому. Кто-то работает, а кто-то учится. Я пока не решалась на такие смелые поступки, так как боялась находиться в непосредственной близости с людьми, боялась не сдержаться и напасть на кого-нибудь.
Добравшись до Центрального парка, я сбавила шаг. Неспешно прогуливаясь по залитым осенним солнцем аллеям, изрезанным тенями тротуарам, я наслаждалась тысячами ароматов, которые витали в воздухе, прислушивалась к разговорам людей, ловила малейшие вибрации их дыхания и сердцебиения. Возможно, мне тоже стоило пойти работать в клинику, так как я точно могла определить, у кого была аритмия, у кого повышенное кровеносное давление, а у кого низкий уровень сахара в крови.
Единственное, чего мне не хватало в Нью-Йорке, так это возможности свободно передвигаться с той скоростью, с которой я теперь могла это делать. Всё время приходилось сдерживать себя, чтобы не пронестись сквозь поток автомобилей на шоссе или не взобраться на высокое здание на глазах у изумлённой толпы. Такой трюк мог сработать только в Вегасе!
В Центральном парке у меня появилось излюбленное место. Около водоёма росло огромное старое дерево, под которым я устраивалась и рисовала. Чтобы обхватить руками его ствол, понадобиться не менее пяти человек. Именно к нему я и направлялась. Неподалёку расположился фургончик с мороженым и лимонадом, откуда доносились песни U2 из поздних 90-х.
На этот раз в парке было многолюдно. Хорошая погода и выходной день заставили всех выбраться из своих квартир и посвятить день прогулке с друзьями и родными. Когда я видела семьи с детьми или компании друзей, мне становилось невыносимо тяжело. Осознание того, что мои друзья пропали без вести, а родителей я, скорее всего никогда больше не увижу, причиняли мне боль. Если бы я могла, то отдала бы всю вечность за один лишь идеальный день с семьёй и лучшими друзьями.
