Со стороны казалось, что фигура Эйлин стала более стройной и подтянутой, а чёрная облегающая одежда создавала дополнительные акценты и подчёркивала все её достоинства и преимущества. У неё была ровная, практически идеальная осанка. Длинные чёрные волосы развевались на ветру, помимо серебристых прядей в их локонах запутались листва и мелкие сухие веточки. Обе руки, перетянутые ремнями, свободно свисали вдоль торса. В темноте глаза Эйлин казались абсолютно чёрными, отчего их взгляд становился ещё более холодным и отстранённым.
Несмотря на всё происходящее, Дамиан продолжал любить её. Ничто в этом мире не способно повлиять на его чувства. Он продолжал верить в то, что Эйлин ещё можно спасти. Она никогда не была робкого десятка, и должна сражаться за себя до последнего. С самого начала её сила заключалась в её человечности. Эйлин не уставала твердить о том, что человечность невозможно «вырезать под корень». Именно это подпитывало надежду в Дамиане и не давало ему сорваться.
– Чего ты хочешь? – на этот раз всё её внимание было направлено только на Дамана, – зачем проделал весь этот путь? Ради чего?
– Я хочу вернуть тебя, – коротко и достаточно уверенно ответил он.
– Откуда? – на лице у Эйлин вновь появилась язвительная ухмылка, – я никуда не исчезала и стою прямо перед тобой, меня не нужно возвращать. Ты можешь коснуться меня или просто взять за руку. Что тебе мешает сделать это?
– Я вижу перед собой только внешнюю оболочку прежней Эйлин, – Дамиан успешно копировал её манеру поведения и изо всех сил скрывал свои настоящие эмоции, – внутри которой завёлся паразит. И я совершенно точно знаю, что ты настоящая всё ещё там, внутри, заперта в собственном сознании.
– Слова, слова, слова! – Эйлин демонстративно запрокинула голову и развела руки в стороны, – неужели тебе не нравится такая Эйлин? Сильная, смелая, уверенная, более красивая, одним словом – совершенная. Прими это, Дамиан, я стала такой же, как и ты. Прежняя Эйлин сделала тебя слабым, мягкотелым и уязвимым. Она подавляла твою истинную природу. Я могу вернуть тебя, могу снять все запреты и позволить тебе вновь делать всё, что заблагорассудится. Я знаю наверняка, каких невероятных усилий тебе стоит постоянно сдерживать себя. Я понимаю, что ты чувствуешь при виде пульсирующей сонной артерии на шее жертвы, как сжимается всё внутри от дикого желания оторвать голову и выпить горячую свежую кровь. Зачем терпеть всё это? Зачем изводить себя придуманными правилами и запретами? Мы можем быть абсолютно свободными. Всё, что тебе нужно, так это пойти со мной. Не этого ли ты хочешь на самом деле? Будь честен, в первую очередь, перед самим собой.
С этими словами Эйлин протянула Дамиану свою руку, которая в блеклом свете луны казалась совершенно бесцветной, практически неосязаемой, с длинными тонкими пальцами. Что бы не овладело её сознанием, оно воспользовалось чувствами Эйлин и обратило их в свою пользу, исковеркав суть до недопустимого предела. Дамиан действительно хотел взять её за руку, прикоснуться к гладкой коже и вновь поцеловать, спустя долгое время, проведённое врозь. Если бы он полностью унаследовал характер своей матери, то именно так и поступил бы, бросил всё, наплевал на правила и просто сбежал. Раньше он всегда следовал только своим собственным эгоистичным убеждениям, искал выгоду только для себя. Но те времена давно прошли.
