Но сегодняшняя нервотрепка не прошла даром. Я выключилась почти сразу. Спасибо, что хотя бы у Димы были рядом с кроватью влажные салфетки. А то утром бы мне очень не понравилось. О душе не могло быть и речи. Стоило закрыть глаза, как я провалилась в сон.
*****
-– Почему ты решил, что я хочу туда ехать вообще? – возмущалась я.
С нашей первой встречи прошло уже три месяца. Мы жили на два дома. Все время занимали съемки и мы сами. Я еле выскребала часы, чтобы держать себя в форме. И физически, и как инструменталиста. Работать, кроме как в кино, решительно не успевала. Благо, часть контрактов удалось урегулировать и отложить. И вот теперь Дима решил меня тащить на какой-то свой съезд. Не знаю уж кого там. Это все в нагрузку к тому, что я и так уже нормально не спала месяц точно! Бесит он меня!
–– Потому что ты хорошая девочка и не заставишь меня идти туда без пары, – обольстительно улыбнулся тот.
–– Между прочим, наши отношения – тайна. Не боишься ее раскрыть?
–– Конечно нет, – развел руками Дима, – наоборот. Думаю пора об этом заявить публично. Однозначно, что встретились мы только на съемках. А там вспыхнула страсть и все дела. Думаю, твоей репутации теперь ничего не угрожает, дорогая.
Я хочу в него запустить чем-то тяжелым. Жаль, что не выйдет как в мультиках типа Том и Джерри, где можно бросить пушечное ядро, а после этого искореженная голова выправится обратно. Так бы точно сковородкой он отхватил. Которая как раз у меня в руках, ибо я, как правильная женщина, кормлю нас завтраком. Омлетом, если конкретнее.
–– Мы так не договаривались.
Я, все же, развернулась к нему лицом и уперла руки в боки.
–– Яночка, детка, ну что же ты сразу злиться? – показал мне ладони в примирительном жесте Дима, – я правда считаю, что пора прекращать нам бегать и прятаться. Все же хорошо, мы счастливы, правда?
–– Ты переводишь тему, Дим.
–– Я просто поднимаю тот вопрос, который давно пора обсудить. Съемки закончатся. И что дальше?
–– Сначала они должны закончиться.
–– Яна! – Дима уже вышел из себя и не контролировал тон, – хватит уже, прекрати! Почему мне требуется на тебя давить, кричать, заставлять? Трахать до беспамятства, чтобы вымолить хотя бы каплю нежности для себя…
Я молчала. Не могу, когда на меня орут. Слезы подкатывают тут же.
–– Блять! – выругался он, заметив мои мокрые глаза, – прости, пожалуйста, – заметно успокоился, – я не хочу обижать. Но… устал… – он спрятал лицо в ладонях и глубоко вздохнул.
–– Может быть просто стоит прекратить…
–– Что?
–– Ну… эти встречи, – вздохнула я, – если так все сложно.
–– Ты серьезно сейчас? – он уже рычал.
–– Дим, – я старалась говорить спокойно, – но если все так сложно. Я не готова к… да ко всему этому. К скандалу, к твоему писательскому камингауту, понимаешь? У меня есть своя карьера, на которую мне не плевать. Своя жизнь. Конечно, ты чудесный и мне с тобой, – я картинно прижала руки к груди, – очень хорошо. Безумно. Сладко. Весело. Но…
–– Давай отложим этот разговор, – почти резко перебил меня он, – я сейчас слишком расстроен, чтобы воспринимать что-то. Но я тебя понял. И подумаю над твоими словами.
–– Хорошо. Я правда не хочу ссориться и ругаться…
–– И я, дорогая, – улыбнулся тот, – буду там без тебя. Пойдет?
–– Пойдет. Спасибо тебе.
Да, Дима решил открыть свое лицо, так скажем. Признаться, что это он Арктик Рейн. Уж не знаю, что его на это сподвигло. Но спорить не стала. Тем более, что вполне ожидаемый ажиотаж по сему поводу меня никак не коснулся. А вот постоянное давление, заявление на меня прав – напрягает. Как и многое другое. Он не так уж прост, как кажется.
