— У нее порвалось платье, — ответила я зло, отталкивая блондинку плечом и выходя из квартиры.
Мне хотелось кричать! Выть!
Я впервые себя чувствовала настолько униженной и уничтоженной.
За спиной я слышу раздраженный голос Власова, но не вслушиваюсь в слова. Не хочу! Я устала от лжи! Это предел!
— Наташ, подожди, — Вадим перехватывает меня у лифта.
Я дважды за день проживаю предательство. И не знаю какое их них бьет меня сильней.
Да, глупо сравнивать разрушенный брак и… минутное помешательство, когда я позволила себя поцеловать, но боль такая же сильная.
— Разберись в своей жизни, — огрызнулась я, выдергивая локоть и входя в кабину лифта.
— Такси ждет. Оплата спишется с моей карты, — сказал Вадим, перед тем как закрылись двери.
— А-а-а! — закричала я, выпуская эмоции и совершенно не чувствуя облегчения. Мне хотелось кричать еще громче, чтобы слышали все-все. Внутри собиралась неприязнь к самой себе, к тому, что я почувствовала сейчас.
Стыд. Меня сжирал стыд!
Я прислонилась спиной к прохладной стене, но этого показалось мало. Затылок и виски словно стянули жгутом. Боль пульсацией нарастала.
Из лифта выходила с вернувшейся мигренью. Яркой и пульсирующей.
— Я так и знал, что он повезет тебя сюда, — Никита стоял прямо передо мной. — Поехали уже домой.
4. Глава 4
— Я не хочу с тобой разговаривать, — сказала я, обходя мужа.
Внутри все сжимается от обиды и страха. Теперь Никита по-настоящему пьян. Чтобы он не говорил на дне рождения Власова, тогда он был более трезв и прекрасно понимал, что происходило.
— Наташ, это же глупо, — прилетело мне в спину.
— Ничуть не глупее, чем иметь молоденькую девочку на юбилее друга, пока твоя жена корчится от боли, — хоть внутри все вибрировала от злости, а старалась говорить тихо.
— Наташа, ты куда? — он шел за мной. — Ты все рушишь.
Я закусила губу, чтобы не закричать.
— Я еду к маме, — сказала я, замечая такси и быстро иду к машине.
— У тебя есть дом! Наш дом! — Никита не дал мне сесть в автомобиль, перехватив дверь и попытался ее закрыть.
Я смотрела ему в глаза и не видела сожаления, только злость. Он не привык, что всегда тихая и домашняя Наташа показывает зубки. Да у меня и повода не было для этого. Не было до сегодняшнего дня.
— Я вернусь за вещами, когда ты проспишься и протрезвеешь, — я говорила тихо, сгорая от стыда. Водитель слышал любое наше слово.
— Тогда мы едем вместе.
— Нет, Никит. Я еду одна! — я дернула дверь на себя.
— Эй, — прикрикнул водитель, — аккуратней можно?
— Закрой рот, — огрызнулся Никита. — Едем вдвоем, — и теперь я в голосе слышала угрозу. Впервые за почти пять лет знакомства.
Мужчина, обещавший моим родителям оберегать и любить меня, оказался не тем, кем был на самом деле.
— Хребтов!
Я обернулась на окрик.
Вадим шел к нам быстрым размашистым шагом.
— Давай, Ник, отпусти жену, и мы пойдем ко мне. Выпьем, поговорим.
— Я не хочу с тобой разговаривать.
— А я хочу.
— Да мне плевать. Садись, — Никита открыл дверь, подтолкнул меня к сиденью и хотел сесть вслед за мной, но Вадим не дал, он перехватил его, словно провинившегося школьника за ворот рубашки, и вытащил на тротуар.
— Поехал! — Власов рыкнул на таксиста, хлопнув дверью
— Пожалуйста, поехали! — попросила я, задыхаясь от страха и ужаса. Я по-детски зажмурила глаза, чтобы не видеть происходящего. Крики, оскорбления, я вздрогнула от удара по крыше автомобиля, сильней зажмуриваясь и закрывая уши руками.
