– Простите меня, Тамара, но я всё-таки попытаюсь согреть ваши руки, – говорит он. – Пять минут. Мне нужно всего пять минут!
Мои ледяные руки тонут в его жарких ладонях, и я успеваю удивиться: как могут в такую погоду руки быть такими горячими. Пытаюсь освободить свои пальцы и не могу. Чувствую на своём лице его дыхание, рвусь в сторону и влетаю в подъезд. И дальше, не ожидая лифта, по ступенькам вверх, на свой пятый этаж.
Слышу голос:
– Тамара, я буду ждать вас в субботу, в шесть вечера на этом же самом месте.
Бегу от этого голоса, не останавливаясь, и только на площадке третьего этажа перевожу, наконец, дыхание. Сердце готово вырваться из груди то ли от торопливого бега, то ли от волнения. Щёки начинают пылать, а я шепчу:
– Не выйду… Не выйду… Нам незачем больше видеться… Не верю я тебе, красавчик. И хотела бы поверить – да не могу…
Немного успокоившись, поднимаюсь на пятый этаж и звоню в дверь. Мне открывает Марина.
– Ну, мать, – говорит она, – ты сегодня что-то припозднилась? Думала, что меня нет дома и подалась во все тяжкие?
И добавляет уже серьёзно, поглядывая на мою раскрасневшуюся физиономию:
– Что с тобой? У тебя какой-то взъерошенный вид…
– Ты же должна была сегодня остаться в городе? – отвечаю вопросом на вопрос.
– Сорвалось мероприятие, – отвечает девушка, не вдаваясь в подробности.
И добавляет, вглядываясь с подозрением в моё лицо:
– За тобой словно собаки гнались… Колись, что произошло!
– Дай прийти в себя, – прошу её, ещё не решив, стоит ли рассказывать о сегодняшнем инциденте.
Глава 2. Чтобы быть Золушкой…
Не хотелось мне рассказывать Марине о сегодняшней встрече. Думала: молода ещё девчонка – не поймёт, всё таки девять лет разницы. Но разве она отстанет, пока своего не добьётся? Собирались уже спать: время позднее, а утром, как всегда, подъём в шесть часов. Осталось только выключить свет, но не тут-то было.
– Не усну, пока не расскажешь! – заявила Марина. – И тебе спать не дам.
– Отшлёпаю! – пригрозила я. – Не посмотрю, что ты большенькая уже девочка.
– Счас! – засмеялась в ответ та. – Я из дома уехала потому, что меня постоянно кто-нибудь за что-нибудь шлёпал: то отец, то мать! Тут уж как-нибудь без этого обойдусь.
Пришлось рассказать. Многое упустила намерено, чтобы не смущать юный ум. Потому рассказ получился сухим и конкретным, напрочь лищённым моего отношения к произошедшему – обычная констатация факта.
Марина выслушала на удивление спокойно, даже не перебила ни разу, а потом спросила:
– Пойдёшь?
Отвернувшись к стенке, ответила ей: – Нет, не пойду,
Давая понять, что на этом разговор считаю исчерпанным.
– Но, почему, почему?! – запротестовала Марина. – Сама сказала, что он интересный… Даже красивый мужчина… Значит он тебе понравился?!
– Потому и не пойду. Ни к чему всё это – пустая трата времени.
Я снова повернулась лицом к Марине. Она сидела на кровати, поджав под себя ноги и распустив свои волнистые светло-русые волосы. Они то и дело ниспадали ей на глаза, а она тонкой ручкой небрежно отбрасывала их назад. Это выглядело так мило и трогательно.
И мне невольно подумалось:
– «Вот, если бы Александр пошёл за Мариной, то я смогла поверить в искренность его чувств… Она молода, привлекательна, стройна, как горная козочка… Немного наивна, но это, говорят, мужчинам нравится… А я? Женщина не первой молодости… Да ещё и с ребёнком…
Может он через меня хочет познакомится именно с ней? Это можно понять… Тогда к чему слова: женщина моей мечты? Зачем этот фокус с согреванием рук? К чему всё это? Можно было намного проще: просто сказать: – «Мне нравится ваша подруга»…
