– Угу. Церкви нужно отремонтировать детский сад, и ее пришлось сократить.
– Блин, жопа. – Пуф трет ладонью лицо. – Ты как, держишься?
Джексоны не плачут, но правду-то сказать можно:
– Ни фига.
Тетя Пуф меня обнимает. Она, конечно, неотесанная и все такое, но обниматься с ней классно. Она как-то умудряется одними объятиями сказать одновременно «Я тебя люблю» и «Я для тебя что угодно сделаю».
– Все наладится, – тихо говорит тетя. – Я вам подброшу деньжат.
– Джей ни за что не возьмет.
Она никогда не берет у тети денег, потому что знает, откуда они берутся. Я ее понимаю. Если бы это я несколько лет жизни отдала наркотикам, я бы тоже деньги наркоторговцев не брала.
– Вот упертая, – бормочет тетя. – Понимаю, тебе сейчас до усрачки страшно. Но, честное слово, однажды ты оглянешься назад и поймешь, что все осталось далеко в прошлом. Сейчас просто маленькая черная полоса в большой и охрененной жизни. Нельзя, чтобы она помешала тебе взлететь.
Такую мы ставим себе цель: взлететь. Это значит – добиться высот в рэпе. То есть накопить достаточно денег, чтобы вырваться из Сада и никогда больше ни в чем не нуждаться.
– Тетушка, я не могу сидеть сложа руки! – говорю я. – Да, Джей ищет работу, Трей вкалывает. Но я не хочу быть мертвым грузом.
– Что ты такое говоришь? Ничего ты не мертвый груз.
Неправда. Мама с братом упахиваются, чтобы у меня были еда и крыша над головой. А я что делаю? Да ничего. Джей запретила мне идти работать – хочет, чтобы я думала только об учебе. Я начала торговать сладостями. Думала, если буду сама зарабатывать хотя бы себе на карманные расходы, все лучше, чем ничего.
Нужно делать что-то еще. А я умею только читать рэп.
Будем честны, я в курсе, что не все популярные рэперы купаются в деньгах. Многие прикидываются богатыми на камеру, но они все равно сильно богаче меня. А еще есть, например, Ди-Найс, которому даже изображать ничего не надо, у него и так контракт на миллион долларов. Он грамотно разыграл свои карты и стал восходящей звездой.
– Мне надо чего-то добиться в рэпе, – говорю я. – Прямо сейчас.
– Все будет. Я и так собиралась тебе звонить. После батла мне кто только не написал. И кое о чем мы уже договорились.
– Правда?
– Ага. Для начала ты еще побатлишь на Ринге. Сделаешь себе имя.
Имя?
– Классно, но я предпочла бы делать деньги.
– Доверься мне, и все будет хорошо. Кстати, это не все.
– О чем ты еще договорилась?
Тетя потирает подбородок.
– Не знаю, стоит ли заранее говорить…
Боже. Самое время загадками разговаривать.
– Колись уже!
– Ладно, ладно, – смеется тетя Пуф. – Вчера после батла ко мне подошел продюсер и дал свою визитку. Я ему уже перезвонила, и мы условились, что он напишет бит, а завтра ты поедешь к нему в студию.
Я моргаю.
– Я… поеду в студию?
– Ага, – улыбается тетя.
– Записывать песню?
– Еще как!
– Йо-о-о-о! – Я прижимаю кулак ко рту. – Реально? Не, реально?
– Еще как! Я ж говорила, что займусь тобой!
Ни хрена себе. Я мечтала записаться на студии с десяти лет. Я вставала в ванной перед зеркалом, надевала наушники, подносила ко рту зубную щетку, как будто это микрофон, и повторяла за Ники Минаж. А теперь у меня будет своя песня!
– Охренеть. – Вот только… – А какую песню будем записывать?
У меня в тетради миллион всяких текстов. И еще куча всяких идей, которые я пока не записывала. Но это будет моя первая настоящая песня! Нужно выбрать с умом.
– Выбирай сама, по-любому будет пушка, – отмахивается тетя. – Не парься.
