Что сказки? Как-то заинтересовался, сколько весил крест, который влек Иисус Христос, идя на Голгофу? Опираясь на Его данные по Туринской Плащанице (рост – 1 метр 82 см, вес – 79 кг), приступил к расчетам. Брал самые минимальные цифры. Итак, основа – 2 метра. Хотя бы еще метр от ног до земли и полтора в землю, чтоб сооружение не повалилось. Вдобавок 50 сантиметров вверху, куда прибили издевательскую табличку «INRI» – «Иисус Назаретянин Царь Иудейский». В результате выходит: 2 +1 +1,5 +0,5 = 5 метров. А поперечина? Еще плюс метра два. Итого: семь! Предположил опять же минимальный диаметр – 20 сантиметров. Известно, на крест пошла осина. То-то всякая нечисть, вампиры да вурдалаки, смертельно боятся осиновых кольев. Все числа перемножил, вычисляя объем, а напоследок, порывшись в справочниках, и удельный вес дерева. Получилось – тут я обычно держу паузу – 240 (двести сорок) килограмм! Вот какую махину, почти четверть тонны, в четыре раза превышающую собственный вес, нес на себе три часа в гору Сын Человеческий. И это все под вопли, плети, с терновым венцом на голове, где каждый острейший шип – под дюжину сантиметров…
Подобная притча за столом, как правило, вызывает благовейное молчание. Не все же анекдоты травить.
Вот так сидел, можно сказать, баловался, чтобы потом в суровой компании бывших спецназовцев развлекать мужиков побасенками. Работы почти никакой, это в кино у частных сыщиков ее невпроворот, а в жизни милиция справляется. За разводы и неверных супругов я не брался. Говорю, больше писал…
Но однажды поздним зимним вечером позвонила добрая знакомая, тележурналист Аллочка Уральская. Без всякой лирики!
Я не стала ждать утра и официального визита к нему, в сыщицкую контору. Напросилась сразу домой. Может, это и бестактно, но душа горела. Вроде бы, успокоилась, не плакала, особого утешения не требовалось, однако прошел уже Девятый день – помянули, десятый, заканчивалась вторая неделя, а следствие – ни ну, ни тпру, ни ку-ка-ре-ку. Решила обратиться к «Сказочнику» – его так назвали после той телепередачи. Предчувствовала, он поможет, или что-то произойдет. Произошло, но совсем другое…
Как это у Блока: «Она пришла с мороза, раскрасневшаяся…» Хотя какой мороз? Она поставила машину чуть ли не напротив подъезда. Это летом припарковаться невозможно, а тут бегом – метров двадцать. Впрочем, морозец с ветерком наличествовали, так или иначе – раскрасневшаяся.
– Давайте, Алла Иннокентьевна, помогу.
– Спасибо. Простите, Михаил Алексеевич, за позднее вторжение.
– Да буде вам. Помнится, мы были на «ты»? Может, я – Миша?
– Ага, да. Аля…
Я пристроил на вешалку модную, до пояса, норковую шубку с капюшоном. Длинной, до пят, видно, еще не время. Вязаный серый в голубую полоску свитерок и джинсы – вот и весь прикид. Сняла легкие сапожки на невысоком каблуке. Конечно, в чеботах на педали жать неудобно, но ведь не вечно в машине. Ага, розовые, шерстяные, явно теплые носочки завершали гардероб. Ноги не мерзнут, почему-то облегченно отметил я.
Как он за мной наблюдал! Точно взгляд сыщика. Небось, ни одной детали не упустил.
– Аля, прошу в апартаменты.
А и правда, апартаменты! Из коридора направо, сквозь модный арочный проем без дверей, проглядывала кухня. Сравнительно небольшая, свет не горел, но бра над вешалкой хватало увидеть в полумраке обеденный круглый лакированный стол, угловой диванчик и отсвечивающий матовым блеском гарнитур с бесконечными дверцами и ящиками. По стенам коридора висели картины. Рассмотреть не успела, гостеприимный хозяин сразу пригласил в комнату, надо полагать, гостиную. Туда, налево, тоже вела арка. Двери отсутствовали. Еще подумала: куда деваться при жарке лука? Залу освещала люстра – большая, под старину. И снова картины. Над диваном, над комнатными цветами – целый зимний сад, а над телевизором смутно мерцали старинные иконы. Одну я узнала – Николай Чудотворец, ах, да, а это Пантелеймон Целитель. В другую комнату – на этот раз белая, с матовым стеклом, заказная дверь, плотно закрытая. Может, спальня? Посередине, меж двух удобных кресел, разместился журнальный столик с двумя небольшим, коллекционными чашечками и таким же ажурным кофейником. Почувствовала аромат.
