— Хорошо, — пробормотала я, — только быстрее.
Я снова подошла к ребёнку, аккуратно, стараясь не задеть рассеченое ухо, погладила по голове. Феликс, усевшись рядом, чуть слышно поскуливал.
Минут через пять вернулся Анрэй, следом за ним, медленно перебирая ногами, шла старушка невысокого роста с седой головой, в её руках был небольшой мешочек.
— Так, что тут у нас? Анрэй, мальчик мой, сними с него рубаху, только осторожно. А ты тащи воду в ковше, будешь промывать, — распорядилась, надеюсь, лекарка.
Спустя час ребёнка отнесли к старухе, раны мальчишке обработали какой-то вонючей мазью, перед этим полив такой же вонючей настойкой.
Я осторожно поила Лиама с чашки отваром, прислушиваясь к разговору Кары и Анрэя.
— Уйдёшь? А ей дашь свободу? — спросила травница (как выяснилось), махнув в мою сторону.
— Уйду. Куинн решила идти со мной, — ответил он, тут же взглянув в мою сторону, и, получив утвердительный кивок от меня, с облегчением вздохнул. Видимо, он до сих пор не может поверить в это.
— Хорошо, жена должна всегда идти за мужем, — задумчиво пробормотала старушка, уставившись на меня своими чёрными глазищами. — Твой септ пойдёт за тобой. Всем надоели бессмысленные войны.
— Не нужно, я не знаю, куда идти, — ответил муж, — я не могу гарантировать безопасность.
— А тут безопасно? У Римана с последнего похода не вернулось два сына, остался самый младший.
— Я знаю. И жалею. Не смог переубедить и достучаться до отца, — понуро опустив голову, Анрэй сжал кулаки так, что костяшки побелели.
— Когда была жива твоя мать, он был другим. Астора, его вторая жена, своей жадностью изменила его, требуя всё больше даров.
Я как мышка замерла и внимательно слушала. Всё же я совершенно не знаю этого мира, куда меня занесло, и любая информация мне пригодится.
— Куинн, идём, я провожу тебя, — окликнул меня Анрэй. — Кара, пусть Лиам побудет у тебя. Скажу, что я распорядился. Пока моё слово ещё имеет вес.
Он встал с лавки, подал мне руки, помогая подняться. Я была ему за это благодарна: тело затекло и отказывалось двигаться.
— Пусть лежит, — пробормотала травница, а когда Анрэй вышел за порог, она быстро схватила меня за руку и, с силой наклоняя к себе, прошептала, — я вижу в тебе иную душу.
Ничего не ответив, ошеломлённая этой фразой, я вышла из избушки. Анрэй, подхватив меня за руку, повёл к главному дому. Феликс, не отставая ни на шаг, бежал следом.
В комнате мы оказались втроём, собака, шмыгнув между нами, выбрала для себя удобное место у порога, уложила голову на лапы, смачно зевнула и прикрыла глаза.
Муж чуть замешкался, нехотя отпустил мою руку и, не говоря ни слова, повернул к двери.
— Анрэй. Останься, — мне не хотелось пояснять, разбираться в причинах своего желания. Я просто желала, чтобы он был рядом.
— Уверена? — переспросил муж. — Я могу остаться у Кахира.
— Просто останься, — повторила я, потянув его за руку, как совсем недавно делал он, и повела к кровати. Не глядя на него, стащила платье, оставаясь в одной рубахе, и быстро юркнула под одеяло. Сама себе удивляюсь: мне сорок с лишним лет, а стесняюсь словно юная девственница!
Муж тоже не стал тянуть с раздеванием. Быстро сорвал с себя рубашку, нагнулся, стаскивая сапоги. Вся его спина была покрыта застарелыми шрамами. Появившееся томление внизу живота мгновенно сменилось жалостью к мужчине. Рубцы были широкими - это же какая боль, которую Анрэй был вынужден терпеть?
