Малышка утвердительно кивает.
Я сжимаю палицы в кулаки. Готовлюсь к атаке.
- Пройдем, - указывает рукой в сторону.
Следую за ним. Даже не смотрю по сторонам. Нет мне дела до чужой роскоши. Приводит меня в свой кабинет. Пропускает внутрь. Закрывает дверь.
- Завтра приедет врач из Германии, займемся ее реабилитацией, - заявляет и проходит к столу.
- Зачем этот спектакль? Какие интересы вы преследуете? Хотите насолить моему мужу? Или хотите платы натурой… как тот врач… - не собиралась я так начинать разговор.
Слова сами срываются с губ. Жуткие воспоминания еще очень свежи. Раны от них кровоточат.
- Какой врач? Какой платы? – хриплый голос обвивается вокруг моего горла. Константин нависает надо мной. Глаза темнеют. Надвигается ураган.
- Неважно! – отворачиваюсь.
Еще не хватало изливать перед ним душу.
- Люба, - осторожно берет меня за подбородок и поворачивает к себе. – Что произошло в больнице? – спрашивает спокойно, но серые глаза застилают грозовые тучи.
Он держит цепко, и при этом нежно. Только не вырваться. Пальцы горячие, обжигающие. Они оставляют отметины. А вот в глазах холод. Дикий, будоражащий контраст.
- Врач предлагал мне помощь в обмен на постель, - его глаза чернеют, там клубится непроглядный мрак. А я как загипнотизированная продолжаю выкладывать все. – А еще он предложил найти покупателей для моего ребенка… - меня трясет от холода и омерзения, щеки жжет от слез.
- Он узнал, что муж с тобой разводится, выставил счет за лечение, и решил воспользоваться твоим положением, я правильно понимаю? – ледяной метал в голосе, палец второй руки втирает мои слезы со щеки.
- Вообще-то, муж сам ему рассказал… Дал зеленый свет, на все эти мерзости, - губы немеют. Щеки горят, уже не от слез, от прикосновений этого невыносимо мужчины.
Его глаза суживаются, даже кожа на лице темнеет, желваки ходуном ходят, ноздри раздуваются.
- Больше этого не повторится, обещаю, - вздрагиваю от ноток боли в его голосе смешанной с нежностью. Морок. Наваждение. Дурман. Мотаю головой. Я не позволю запудрить себе мозги.
- Довольно этих обещаний! – толкаю его в грудь. Надо разорвать телесный контакт. У него реально гипнотическое воздействие на меня. – Вы ведь тоже меня привезли к себе в дом, преследуя свои цели! Так что вам нужно, Константин? Пытаетесь втереться в доверие, строите из себя героя, чтобы потом… - всхлипываю, - Использовать меня...
- Я хочу быть рядом со своими детьми, - никогда мне не привыкнуть к этому взгляду. Огненная сталь, которая пробирается в душу, сканирует. И этот голос, там ни намека лжи. Он звучит слишком искренне.
Но все это обман! Ложь!
- Это не ваши дети! Довольно нести чушь! – выкрикиваю, задыхаюсь от бессилия и странных эмоций.
- Люба, успокойся, пожалуйста, - делает шаг ко мне. Отступаю.
- Вы еще хуже! Даже врач, он говорил прямо о своих намерениях. А вы как паук, опутываете паутиной. Втираетесь в доверие к моей дочери. Довольно! Мы на этом заканчиваем. Я с Надей немедленно покидаю ваш дом! – направляюсь к двери. – Спасибо за обед.
Ловит меня за талию. С легкостью поднимает и усаживает в кресло. Упирается руками в подлокотники, нависает надо мной.
- Куда ты пойдешь, Люба? С больной дочерью и дыркой в кармане вместо денег? Хочешь гордо шагнуть в никуда? Так этого я тебе не позволю. Ты не одна. Так что будь добра подумай о детях, - говорит тихо и очень хлестко.
- Мне не впервой выпутываться из затруднительных ситуаций. Я справлюсь. Как вы сказали, у меня дети. И ради них я сделаю невозможное. Но это не значит, что я буду принимать сомнительную благотворительность от постороннего, и уже будем честны, не совсем адекватного мужчины! - заявляю, глядя ему в глаза. Злость бурлит в крови. Его близость будоражит. Он опасен!
