Честно говоря, я терялся под таким потоком сумбурных вопросов. Не совсем понимал, что нужно ответить, но уже открыл было рот, как малышка продолжила высыпать из себя информацию.
– Я хотела спросить у тебя, можно ли мне погулять по замку. А еще язык твой смешной можно было бы поучить. Ты меня сам будешь учить? А мама его знает? Да. Мама уже проснулась, ты знал? Ты сейчас к ней ведь пойдешь, а я бы здесь посидела. Никак не могу нарисовать гайдера. Не получается и всё. Ты потом еще раз превратишься, я посмотрю, хорошо? Никак не получается… Ну или может пойду погуляю, пока вы там с мамой говорите. Вот этот вроде бы похож. Похож?
Рэя вцепилась в мятый пергамент, показывая мне его содержимое. На выцветшей поверхности хаотичными изумрудными линиями было изображено уродливое создание с вытянутой мордой, кривыми ушами, косыми разнокалиберными глазами, длинными острыми конечностями, очень отдаленно напоминающие лапы.
– Похож, – соврал я, малодушно готовый говорить этой маленькой девочке всё, что она захочет.
– Да? – с сомнением переспросила она, заглядывая сбоку на свой рисунок, а затем недоверчиво посмотрела на меня. – А кажется, что врешь. Ну ладно, я тебя пока плохо знаю. Хотя вообще-то врут все одинаково. Так ты к маме идешь? Мама говорит, быстрее уйдешь, быстрее придешь, а у нас ведь много дело. Так что тебе пора.
– А ты? Я не могу тебя оставить одну.
– Это ты так думаешь, а на самом деле можешь, – вернулась малышка к рисованию. – Что я в космос что ли улечу. Иди-иди, а то мама придумает чего-нибудь нехорошее. Я тут посижу, подожду тебя.
Мне не хотелось оставлять Рэю одну. Но она вроде выполнила то, что обещала ночью. Значит, ей можно доверять. Хотя это ведь двухлетний ребенок! О каком доверии может идти речь?..
Рэя громко вздохнула, будто поняла о моих душевных терзаниях.
– Я ведь никуда не ушла, верно? Моя голова немного старше, так что ты можешь не переживать за меня. Гвозди в розетки я засовывать не буду.
Мои брови непроизвольно подскочили.
– У нас нет розеток.
– Так тем более. Иди. Я буду тебя ждать.
Взгляд помимо воли прыгнул на дверь. Там, в северном крыле, находилась Ариадна. Я чувствовал невесомый желанный аромат. Легкие благодарно раскрылись, наполняясь до отказа, а отяжелевшие веки закрылись, полностью концентрируя всё мое внимание на тонких ниточках сотней запахов. Зверь требовал, чтобы я немедленно отправился по следу своей лимгары. Так много сил положено на то, чтобы вернуть ее. Так много времени… Зверь требовал Ариадну. Но я не бездумное животное. Слишком много вопросов накопилось у меня к лимгаре. И, прежде чем поддаться своим желаниям, мне нужно получить ответы. Открыв глаза, я оценивающе посмотрел на усердно раскрашивающую кривой овал Рэю. Ладно. Пришлю орну за ней приглядеть.
Бросив последний взгляд на не обращающую на меня внимания малышку, я покинул спальню. В зале Советов тихо копошились прислужные девы. И кого выбрать? Кому поручить столь важную миссию – присмотреть за моим дитя? Оценивающе осмотрев каждую из шести орн, я громко произнес:
– Кала́нтис.
Возле высокого разлапистого цветка в большом ребристом горшке вздрогнула приземистая светловолосая дева. Она испуганно воззрилась на меня, непонимающе хлопая бледными глазами. Калантис минуло более сорока лет. У нее пятеро детей, насколько мне известно, так что опыт богатый.
– Подойди.
Орна бросила в рядом стоящее ведро тонкие тряпки, которыми вытирала пыль с растения, и спешно подбежала ко мне, раболепно склонив голову и опуская взгляд в пол.
