— Сколько можно вас ждать, Марина Николаевна? — недовольно встретила меня главная воительница опеки, Евгения Павловна Оскольская.
— Я с работы, забрала Ксюшу, мы заехали в магазин и только после этого направились домой, — попыталась объяснить я, но меня никто не слушал.
— Вы обязаны были приготовить девочке ужин, сделать уборку в квартире, а не сидеть на работе, — грозно произнесла вторая дама, Полина Васильевна Смирская. Мы уже столько раз встречались, что я выучила их имена и фамилии.
— Вы предлагаете мне раньше уходить с работы? — просто уточнила я.
— Если это в интересах ребенка, то да, — фыркнула Евгения Павловна.
Я с трудом заставила себя промолчать и не спросить: “А жить на что мы будем, если у меня будет неполный рабочий день?”
Мы поднялись по лестнице на третий этаж, Полине Васильевне, кажется, не понравилась эта вынужденная гимнастика.
— Какой спертый воздух, — выдала она, когда мы зашли в квартиру.
Конечно, спертый воздух. Как же иначе? Целый день окна были закрыты.
Я в который раз заставила себя успокоиться — не могу позволить себе спорить с органами опеки.
Я помогла Ксюше снять обувь и куртку, помыть ручки и оставила ее в окружении игрушек. Только после этого я вернулась к незваным гостям, которые чувствовали себя как дома, расхаживая в обуви по квартире.
— У вас, как всегда, грязно, — укоризненно сказала Евгения Павловна, проведя пальцем по деревянной поверхности книжной полке и оставляя еле заметный след.
— Не поверите, но пыль я вытирала вчера, — спокойно ответила я на провокацию.
— Не поверим, — покачала головой Полина Васильевна. — Вот и нужно было посвятить день уборке, а не мнимой работе.
— Почему мнимой? — не поняла я.
— Нам стало известно, что в клинику доктора Калинина вы попали по протекции своего любовника. Так что не придумывайте. Какой уж вы специалист? — окинула меня женщина уничижительным взглядом.
— Очень интересно, я и не знала, что у меня вообще есть любовник, — печально рассмеялась я.
— Ну да, вы же сами купили квартиру и иномарку, на которой подъехали к дому? Как же, — с пренебрежением проговорила Смирская. — Любовник и купил, не так ли?
— Квартиру действительно купил мне отец, а машину я сама приобрела в кредит, недавно его выплатила, — почему-то оправдывалась я.
— И это ложь, зачем говорите неправду? Мы же все знаем. Ваш отец умер пятнадцать лет назад, так и не удосужившись удочерить вас, — переврала информацию Оскольская.
— Пятнадцать лет назад умер мой отчим, отец же жив, — хотела я что-то еще объяснить, но меня прервала Полина Васильевна:
— Ладно, это не важно. Показывайте, какую одежду купили девочке за это время, — приказала она не терпящим возражения тоном.
— Одежду? Но вы же были неделю назад. Пока я ничего нового не купила Ксюше. Но скоро нам нужен будет зимний гардероб, малышка из старого выросла.
Но и в этот раз меня не услышали.
— Вам же выплачиваются дополнительные деньги от мэрии Москвы. Почему вы не купите девочке более качественную одежду, а не из секонд-хенда? — теперь на меня напирала Евгения Павловна. — Эти платья и футболки только выбросить. Неужели вам самой не стыдно приводить девочку в такой одежде в детский сад?
Что? Это уже перебор. Да как они вообще могут такое говорить?
Нет. Нельзя срываться. Нужно успокоиться.
Вдох-выдох… Вдох-выдох…
— Одежду для Ксении я покупаю в детском мире, — почти ровным голосом сказала я, но мне явно не поверили. Обе визитерши синхронно поджали губы и с презрением посмотрели на меня.
