Бернар переспрашивает в каком-каком году и недоверчиво смотрит на меня. Потом, тряхнув головой и решив, что он чего-то недопонял, предлагает отправиться к Микеланджело. Его шаги замедляются, теперь мне не приходится торопливо семенить, я, наконец, могу отдышаться и посмотреть по сторонам. Но оказалось, что это просто новый этап нашего знакомства. Бернар как ни в чем не бывало кладет руку мне на плечо. Что это? Так в Париже принято? И что будет дальше? Не сбросив эту руку мгновенно, я выгляжу сейчас так, как будто для меня нормально гулять в обнимку с человеком, которого я вижу в первый раз. А может, ему просто удобно опираться о мои плечи: он высоченный, а во мне чуть больше чем полтора метра. Меня начинает напрягать эта игра, но я не знаю, как выйти из ситуации достойно.
Бернар не спеша объясняет мне, чем занимается. Возможно, он программист, но я точно не разобрала, а переспрашивать не хочется. Теперь он просит рассказать поподробнее о себе. Кем ты работаешь? Я знаю разные английские синонимы слова «бухгалтер», но он не понимает. Ну, в общем, в офисе. А, теперь ясно. Следует вопрос: замужем ли я? Показываю обручальное кольцо. Он кивает и говорит, что разведен. «Диворсе». Здесь во французском и английском одинаковые корни, тоже киваю. О, нет, не разведен, живет раздельно – «ви сепареман». Ну ладно, это я тоже поняла. Дальше вопрос, есть ли у меня дети? Для краткости исключаю сына и говорю, что я приехала к дочери. Она учится в Париже в Университете. Переспрашивает: ты учишься в Университете и у тебя маленькая дочь?
Теперь, когда мне начинает казаться, что в некоторых залах мы уже были, локоть Бернара на моих плечах сгибается и его крупные пальцы скользят по моей шее. Считаю, что на этом приключений достаточно. Я высвобождаюсь из-под его мощной лапы, стараясь сохранять непринужденный вид. В чем дело? Он нервно жестикулирует. Мы разве не пойдем ко мне домой после музея? Нет, к сожалению, на этом все, спасибо за экскурсию. А, тебе нужно укладывать маленькую дочь? Бернар старается не показать, что разочарован, оглядывается по сторонам, в нем снова просыпается торопливость, которая была в самом начале.
Пойдем, я провожу тебя до метро. Нет-нет, зачем, я еще здесь побуду и пойду сама, сейчас всего восемь, я не заблужусь. Для убедительности достаю схемы залов из сумки.
Но Бернар хватает меня за руку и тащит к выходу. Скорее, скорее! Он знает, как срезать путь, мы вылетаем из Лувра и мчимся к метро, с меня почти слетают бежевые туфли на маленьких каблучках, на ум приходит известная сказка… Бернар поминутно смотрит на часы и говорит, что ему нужно вернуться в музей, лицо растерянно, и до меня доходит, что у него остается чуть больше часа, чтобы решить вопрос досуга сегодняшнего вечера. Меня снова разбирает смех. Проходя турникет в метро, оглядываюсь. Бернар на своих длинных ногах, засунув руки в карманы и приподняв сутулые плечи, возвращается на охоту в Лувр. У него же абонемент!
***
На следующий день погода меняется. Как так? Вчера было жарко, а сегодня ожидается не больше десяти градусов. Я не привезла ничего теплого, но, к счастью, дочкины вещи лишь слегка мне маловаты. Мы честно поделили пуховик и плащ. У нее выходной. Первое мая – воскресенье и к тому же День труда и ландыша. Все магазины, музеи и выставки закрыты. Остается только гулять по холодным улицам, и мы собираемся в Ля Дефанс, плотно застегнувшись и приподняв воротники.
