– Ты в этом уверена?
Протянув руку, он взял ее под подбородок, осторожно приподнимая ее голову так, что ее лицо оказалось как раз напротив его. Лицо, теперь глядевшее на нее сверху вниз, было таким знакомым. Более решительным и волевым, чем она его помнила, и обрамленным непокорными вихрами и бородой, но взгляд остался таким же, как и прежде. Ничего незнакомого не проглядывало в этих зеленых глазах.
– Все осталось по-прежнему, – проговорил он, – и ты это знаешь. Ты почувствовала это точно так же, как и я, в тот момент, когда я увидел тебя переступающей порог этой комнаты. Мы слишком долго были вместе, и нам было хорошо друг с другом, а потому мы просто не можем вот так взять и бросить все.
– Но нам придется это сделать, – сказала Джулия. – Я серьезно. Правда, серьезно. Это единственный способ забыть все, что случилось. Скоро я уеду отсюда, подальше от людей и мест, связывавших меня с той ужасной ночью, уеду, чтобы больше не вспоминать об этом никогда. С этим покончено. И здесь ничего не исправить. А раз так, то я просто выброшу все это из памяти.
– Ты думаешь, тебе это удастся? – В его голосе слышалась печаль. – Солнышко, такое не забывается. Я сначала тоже так думал. Вот почему я собрал вещи и поспешно бежал из города. Новые места… новые люди… Я думал, что этого будет достаточно, но ничего подобного. От себя не убежишь. Где бы мы ни были – ты в колледже, я в Калифорнии, – память беспощадна, и воспоминания навсегда остаются с тобой. В конце концов я понял это. Именно поэтому и вернулся домой.
– Но если от этого невозможно убежать, – сдавленным голосом проговорила Джулия, – то что остается делать?
– Не бояться взглянуть правде в лицо.
– И нарушить клятву?
– Нет, – покачал головой Рей. – Так не годится. Но мы можем все собраться вместе и поговорить. И если все будут согласны, то можно будет просто освободить друг друга от этой клятвы.
– Исключено. Барри никогда не согласится на это. А если он не согласится, то и Хелен тоже.
В дверь позвонили.
Рей опустил руку и поспешно встал с подлокотника кресла:
– Это, должно быть, твой друг.
– Да, наверное. Он должен заехать за мной в восемь. – Джулия бросила нервный взгляд в сторону двери.
– Не волнуйся, я буду вести себя прилично. Может быть, он даже мне понравится. Во всяком случае, у него хороший вкус.
Они вместе подошли к двери, и Джулия представила их друг другу.
– Реймонд Бронсон? – переспросил Бад. – Случайно, не родственник Бутеру Бронсону, хозяину магазина спортивных товаров?
– Сын, – ответил Рей. – Я слышал, ты недавно вернулся из Ирака? Тут я тебе точно не завидую.
Обменявшись вежливым рукопожатием, они задержались в дверях еще на несколько минут, чинно разговаривая на отвлеченные темы, и можно было подумать, что это беседуют два закадычных приятеля. Затем Рей уехал, а Джулия, извинившись, поднялась наверх, чтобы причесаться.
Когда она снова спустилась в гостиную, Бад все еще стоял у двери, на том самом месте, где она оставила его. Услышав ее шаги, он поднял глаза и улыбнулся ей, и в какой-то момент ей нестерпимо захотелось заплакать, потому что у него была такая хорошая улыбка, но вот только глаза не были зелеными.
