Но из-за моей спины молниеносно вылетали все новые и новые ослепительные звезды с кровавыми протуберанцами и вскоре они закрыли мое Солнце – из глаз моих хлынули слезы.
Я медленно поднялся на ноги, смутно заметил, что рядом стояли два кресла, а между ними стоял столик с чашками кофе и газетами, а метрах в десяти от меня ухал под холодным душем Гасан.
Я сел в кресло, посмотрел вверх – белые точки звезд стремительно падали на меня и в долю секунды, страшно увеличиваясь, пролетали мимо. Всюду, куда бы я не глядел, происходило быстрое или медленное перемещение звезд, словно миллиарды светляков резвились в черной пустоте.
В моей душе было так тяжело, что казалось, будто жизнь покидала меня.Ко мне подошел Гасан, одергивая на теле сафари, и сел напротив, взял чашку с кофе, отхлебнул.
– С какой скоростью мы летим? – спросил я.
Гасан огляделся по сторонам.
– Думаю – со скоростью один парсек в секунду, но это начальная скорость – мы разгоняемся.
– А какая предельная?
– Триллион парсеков.
– В секунду?
– Да, в секунду.
– И это все?
– Нет – есть гугол, а проще говоря, Станция может пронзить Вселенную в одно мгновенье, но для этого нужно погубить тоже гугол звезд, а это нецелесообразно… Во всяком случае ты дорого обошелся нашей планете.
– Цыплятус?
– Нет – Центавру.
В моей разгоряченной голове никак не укладывалось то, что мы летели с огромной скоростью без всякого корабля.
Вдруг против меня появилось кресло, а мгновенье спустя я увидел в нем молодую женщину в белом костюме для верховой езды, в черных сапогах с высокими голенищами. Она закинула ногу на ногу, подалась вперед и положила на колено правую руку, в которой она сжимала короткий стек; левая рука свободно висела вдоль тела – это положение незнакомка не меняла во время разговора. Она была блондинкой с короткой прической. Меня поразили ее огромные глаза, в которых зрачки блестели и меняли тональность каждую секунду в зависимости от того, что она говорила.
В первое мгновенье я не знал что сказать, тем более что меня смутило выражение разочарования в лице молодой женщины, которая в первые секунды очень пристально смотрела на меня.
Я подумал сколько лет ей: 16, 20 или 25?
Глаза незнакомки на короткое время потемнели, она улыбнулась.
– Не гадайте, мне 25.
– Кто вы? – спросил я.
– Шеф разведки и контрразведки планеты Центавр – Орнелла.
Глава четвертая
Я посмотрел на Гасана – он сидел за столом, опустив голову на кисть руки и что-то рисовал пальцем на лакированной столешнице. Орнелла слегка хлопнула стеком по голенищу сапога – я обернулся, мне не понравилось то, как она окликнула меня, но решил пока не подавать виду.
Орнелла мягко улыбнулась.
– Я хотела увидеть вас, Евгений, и поэтому чисто по-женски не удержалась…
Ее удивительные глаза, ослепительная привлекательность и слова о том, что она шеф разведки и контрразведки – смешали все мои мысли, но тем не менее я собрался и деловито спросил:
– А как ваше отчество?
Гасан тихо ответил:
– У нас нет отчества.
В глазах Орнеллы появился зеленый огонек. Она жестом руки остановила Гасана и с легкой задумчивостью, которая мне показалась нарочитой сказала:
– Насколько я помню – мою маму звали Ольгой – так звучит ее имя на вашем языке. Стало быть вы, Евгений, можете обращаться ко мне: Орнелла Ольговна…
Я в изумлении подпрыгнул в кресле.
– Ольговна?
Орнелла кивнула головой.
– Да, Ольговна, – она чуть подалась вперед ко мне и ласково спросила, – а ваше отчество?
