Рорк обнял ее за плечи.
– Видишь, какая у тебя насыщенная жизнь!
– То ли еще будет! Пандора поставила Леонардо ультиматум: либо он бросает Мэвис и возвращается к ней, либо она запорет показ моделей, на который он очень рассчитывает. Кажется, он все поставил на эту карту, назанимал денег… Если она испортит ему игру, он просто разорится.
– Это на нее похоже.
– После ухода Пандоры Мэвис…
– Ты все это время оставалась голой?
– Конечно, нет. Так вот, Мэвис трогательно решила пожертвовать собой. Просто слезоточивая драма! Леонардо клянется в вечной любви, она, рыдая, убегает… Клянусь, Рорк, я чувствовала себя извращенкой, подглядывающей в замочную скважину. Я отвезла Мэвис на свою квартиру – пусть проведет там хотя бы одну ночь, придет в себя. Ей надо явиться в клуб только завтра.
– Продолжение следует, – пробормотал Рорк и улыбнулся, но Ева осталась серьезной. – Мыльная опера: домохозяйки с замиранием сердца ждут, чем все кончится. А как настроен главный герой?
– Тот еще герой! – махнула рукой Ева. – А вообще-то он мне симпатичен, хоть и размазня. Он настроен размозжить Пандоре башку, но, скорее всего, задерет лапки. Может, пригласим Мэвис провести несколько дней здесь, если это ей поможет?
– Пожалуйста.
– Правда?!
– Конечно, правда. Ты же сама все время повторяешь, что этот дом слишком велик. К тому же Мэвис мне нравится.
– Знаю. – Ева редко улыбалась, тем ценнее была эта ее мимолетная улыбка. – Спасибо. А как провел время ты?
– Купил небольшой остров. Шучу, шучу, – успокоил он Еву, разинувшую от изумления рот. – Просто завершил переговоры о создании фермерской коммуны неподалеку от «Олимпуса».
– Фермерской?
– Людям надо есть. А кроме того, коммуна сможет снабжать продовольствием курорт. Ты же знаешь, я вложил в строительство немалые средства. Как говорится, рука руку моет.
– Не сомневаюсь. А все-таки как насчет Пандоры?
Вместо ответа Рорк сорвал с нее блузку, на которой уже успел расстегнуть пуговицы.
– Перестань сейчас же! Ты нарочно меня отвлекаешь. Сколько времени займут твои показания?
Он передернул плечами и нашел губами чувствительное местечко у нее на шее.
– Все понятно: ночь, неделю… Месяц? Я же просила меня не отвлекать!
Но Рорк начал осыпать поцелуями грудь Евы, и все ее тело вспыхнуло огнем.
– Сейчас я разбужу в тебе интерес, – пообещал он – и сдержал обещание.
Ева была согласна начать день с чего угодно, но только не с посещения морга… Она брела по безмолвному в этот ранний час вестибюлю, выложенному белой плиткой, стараясь не думать о предстоящей процедуре. Ей нужно было опознать выуженный из воды труп.
Остановившись перед запертой дверью, Ева нажала кнопку, назвала себя, и через несколько секунд дверь открылась.
У стены с ячейками Еву поджидал работник морга. Ева подумала, что почти все ячейки, наверное, заняты: летом люди мрут как мухи.
– Лейтенант Даллас?
– Да.
– Для вас тут небольшой подарочек. Прошу. – Работник морга шагнул к одной из ячеек и набрал на пульте код. Несколько лампочек замигали, и ячейка, окутанная холодным паром, выехала из стены. – Сотрудница полиции, первой обнаружившая труп, узнала вашего осведомителя.
Ева старалась дышать ртом, хотя в этом не было необходимости: никакого запаха не ощущалось. Зрелище насильственной смерти было для нее далеко не новым, но одно дело – труп на месте убийства, и совсем другое – здесь, в стерильном морге. Среди девственно-белых стен смерть выглядела еще отвратительнее, хотя Ева не сумела бы объяснить почему.
