– И что из этого следует?
– Вообще-то ответ на этот вопрос не входит в наши обязанности… Хотя, строго между нами, я думаю, что, скорее всего, эта женщина рассталась с жизнью в результате расстрела в стиле казни, а не в ходе неожиданного нападения, на мысль о чем поначалу наводит подобное распределение крови.
Оливия приподняла бровь.
– Казнь… Но ведь обычно это ассоциируется с преступлениями, связанными с наркотиками?
– Хм-м… А это так?
Обе вновь посмотрели на фотографии улыбающейся симпатичной женщины на холодильнике.
Ванесса вздохнула.
– Как ты правильно заметила, выяснять «почему» – не наша работа, и сейчас это только к лучшему, поскольку мне еще предстоит перезвонить моему назойливому другу. Ты ведь уже пообедала, насколько я понимаю?
Оливия кивнула.
– Тогда я тоже сейчас прервусь.
– Вы, наверное, уже здорово проголодались, – заметила ассистентка.
– Не переживай. Сегодня вечером я компенсирую это шикарным ужином в аэропорту. Все эти округлости не берутся из ниоткуда.
Лицо у Оливии вытянулось.
– Какая жалость, что вы уезжаете… Хотя я понимаю почему. Лаборатория в Нью-Йорке – это просто что-то потрясающее. Хотя… – Она пожала плечами. – Мы будем по вам скучать.
Ванесса обвела взглядом свою старую, до боли знакомую лабораторию со всеми приметами последних десяти лет, проведенных в ней, – ее фотографиями со студентами и другими преподавателями на различных мероприятиях, сменяющими друг друга на экране ноутбука в качестве заставки… Небольшими подарками, полученными в знак благодарности: разномастными лабораторными тетрадями и журналами, обычно на тему насекомых… Забавным секундомером в виде божьей коровки… Да, она тоже будет скучать по этому месту. Но предложение возглавить энтомологический отдел в новехонькой лаборатории судебной экспертизы в Нью-Йорке оказалось не из тех, перед которыми легко устоять. Как бы ни любила она научную деятельность, пришло время перемен. И ей всегда нравилась идея жить в Нью-Йорке. Ее мать училась там в художественной школе, и Ванессу всегда восхищали ее рассказы и старые фотографии, оставшиеся с тех времен.
– Я тоже буду по тебе скучать, – сказала она. – По крайней мере, у тебя будет к кому обратиться, если тебе когда-нибудь захочется поработать в Нью-Йорке, так ведь?
Сбросив лабораторный халат, Ванесса надела вместо него винтажного вида плащ с вишневым узором, неделю назад присмотренный в интернет-бутике. Подойдя к двери лаборатории, она остановилась и повернулась к Оливии.
– А почему бы тебе не попробовать набросать черновик отчета самостоятельно? Если, конечно, у тебя есть время и желание.
Лицо молодой аспирантки просияло.
– Конечно!
Ванесса улыбнулась. Ответ девушки пробудил в ней воспоминания о том, что она и сама почувствовала, когда ее собственный наставник, профессор Корнисен, спросил ее совета по одному делу, когда она еще только готовилась к защите диссертации, пятнадцать лет тому назад.
– Понятное дело, потом мы вместе все это еще раз обсудим, – добавила Ванесса. – Это будет хорошим учебным упражнением. Все подробности – в разделе общего доступа под названием «Хафферти». Там есть еще фотографии. Распечатай их и проследи за перемещением мух от тела убитой по всему дому, чтобы мы получили более полную картину.
После этого Ванесса направилась к двери и поспешила по коридору к выходу из здания. Заслышав постукивание массивных квадратных каблуков ее черных туфель от «Мэри Джейн», многие ее коллеги, проводящие летние месяцы в научных исследованиях, поднимали головы; некоторые помахали ей из-за стеклянных перегородок своих лабораторий. Прежде чем спуститься вниз, она заглянула в комнату отдыха и достала из холодильника две рыбные котлеты, собственноручно приготовленные по старинным рецептам своей матери, которая была родом из Шри-Ланки.
