Вот и поговорили.
Я быстро развернулась и пошла прочь. Замечательно! Просто великолепно! У меня дома живёт говорящий кот с говорящим именем и богатырь-маньяк на хозяйстве. Господи, за что? Где ж я так нагрешить-то успела?
Какого черта я вообще согласилась на это наследство? Зачем вообще сюда приехала? Хотя и так понятно, зачем. Я вздохнула. По всему выходит, что это единственное место, где мне рады. И где меня ждут.
Хотя что-то мне подсказывает, что ждут со своей корыстной целью! Скорее даже поджидают! Но ждут же!
Магазин оказался на противоположной стороне села, и путь до него я проделала под палящим июньским солнцем. К моменту, когда я подошла к зданию с выцветшей надписью “Сельпо”, я хотела только одного – упасть на травку под деревьями и лежать, лежать, лежать. Но травка под деревьями оказалась заставлена добротными лавочками, а сами лавочки заняты конкуренствующими бабками. У самой стены стояла несколько мужиков средних лет и один дедок, проводивший меня цепким снайперским прищуром.
– Здрасте, – я улыбнулась во все тридцать два зуба и помахала толпе ручкой. Толпа нестройно поздоровалась, во всяком случае, я очень надеюсь, что мало различимое "бур-бур-бур" было именно словами "приветствую тебя, о великая", а не "чтоб ты провалилась, ведьма проклятая"!
Ну и ладно. Камнями не кидаются, факелами не размахивают, дробовик серебряными ложками не заряжают – уже хорошо. Значит, будем жить. Не факт, что долго и благополучно, но будем. Пока и это прекрасно.
В магазине оказалось на удивление прохладно: старая плитка на полу, прилавки, ворох тазов и ведер в перемешку с мылом и порошком в одном углу, стеллажи с хлебом в другом. На видном месте лежали белые мятные пряники и несколько видов конфет в пестрых обертках.
За прилавком стояла полная бойкая женщина с черными короткими волосами, а перед прилавком чинно сложив ручки на авоськи три бабушки в косынках и совсем нечинная и нестройная пятерка парней в светлых футболках и шортах. Оживленный разговор божьих одуванчиков оборвался на полуслове при моем появлении, так резко, что даже парни умолкли и уставились на меня как на мировую звезду. Я направилась было в конец очереди, но толпа так ловко расступилась, и я оказалась прямо перед прилавком.
– Дайте, пожалуйста, три батона, булочку с повидлом и пачку соли, – я мысленно обустроилась в роли рачительной хозяйки и добавила: – еще муки и перловки. – Вспомнила об Елистрате и попросила конфет. Может, на конфеты его удастся приманить? Ну не пиво же ему совать в самом деле.
Тип, конечно, неприятный, но с другой стороны, если вспомнить, что он у меня на подворье сидит не по своему желанию, а по хотению моей какой-нибудь прапрапрабабки, то как бы здоровая реакция. На дружбу не напрашиваюсь, но может, поймет, что я не враг. Жить бок о бок с человеком, мечтавшим лично лицезреть мои пышные похороны, мне не улыбалось.
Под пристальным взглядом сложила покупки в сумку и направилась к выходу, стараясь идти прямо. Мука была явно лишней, и шопер здорово оттягивал плечо, давая крен вправо.
Толпа у магазина будто выросла и провожала меня настороженным молчанием в спину. Шур-шур-шур возобновилось с утроенной силой, стоило мне отойти.
Я уже повернула на соседнюю улицу, чтобы там прямиком и к домику, но прямо на повороте, выпрыгнув из кустов, как каноничный серый волк, меня перехватила женщина в пестром платье и белой косынке в голубой мелкий цветочек.
