— Еда! — обрадованно вскинулся змей при виде замаячившего перед ним знакомого дома. — Вот на что я всегда согласен, так это вкусно поесть!
Я только хмыкнула, когда он ринулся с поляны, торопясь, как на пожар. А потом спокойным шагом направилась следом, ничуть не сомневаясь, что еда отвлечет Горыныча от увиденного и поможет не думать о вещах, о которых ему до поры до времени знать не положено.
5. Глава 4
Остаток ночи прошел спокойно. Меня никто не будил, не выпрашивал еду и не тревожил глупыми вопросами. Правда, это была заслуга вовсе не Горыныча, а заклинания тишины и тяжелого засова, который я предусмотрительно задвинула в пазы перед сном.
Открыв поутру дверь и выглянув из спальни, я тихонько хмыкнула, обнаружив наполовину разоренную самобранку и дрыхнущего на полу змея: Горыныч лежал на боку, подложив под щеку ладошку и поджав под себя ноги. Такой смирный, молчаливый… просто душка.
Самое интересное, что ни подушки, ни одеяла он с собой не прихватил и даже циновку вниз подстелить не догадался. Создавалось впечатление, он что опять бродил во сне, но, не сумев войти в мою комнату, свернулся калачиком прямо на пороге и теперь сладко сопел, время от времени потирая друг о друга озябшие стопы.
— Не надо, — тихо сказала я, когда выбравшийся следом за мной кот кровожадно оскалился и потянулся к дракону с явным намерением полоснуть его когтями по голой пятке. — Пускай спит.
— Ш-ш-шр-р, — сердито фыркнул Базилевс, но все же не стал будить оборотня таким зверским способом, а просто ловко через него перепрыгнул и с достоинством удалился, помахивая пушистым хвостом.
Я тоже аккуратно перебралась через спящего дракона и, потаскав со стола всяких вкусностей, тихонько выбралась из дома. Надо было папоротников цвет разобрать, рассортировать и отнести в сушильню. Заодно грядки обиходить. От сорняков избавиться. Потом в лес за травами сходить…
Неожиданно на земле прямо у меня на глазах образовалась небольшая черная лужица, а в ней откуда ни возьмись возник и заколыхался на крохотных волнах небольшой золотистый листочек.
Та-а-ак…
Кажется, за травами я сегодня не пойду. А вот к Черному озеру следовало наведаться как можно скорее. Похоже, у озерной владычицы что-то стряслось, иначе она не позвала бы меня на помощь.
— Мяу? — вопросительно мяукнул вынырнувший, будто из воздуха, Базилевс.
— Нет, мой хороший. Ты пока нужен мне здесь, — отказалась я от его помощи и без промедления открыла заповедную тропу.
— Яга-а-а! — нагнал меня прямо на входе встревоженный вопль. — Яга, погоди! Я с тобой!
Я с неудовольствием обернулась и уставилась на мчащегося от дома Горыныча вместе с таким же недовольным котом.
Вот чего ему не спалось, спрашивается? Лежал бы себе и лежал, мечтал, понимаешь, о горячем обеде… так нет же, подхватился и теперь несся босиком по траве, словно его в мягкое место ужалили.
— Яга! — выдохнул змей, когда мы поравнялись. — Уф! Успел. Ты почему без меня ушла?
Я удивленно вскинула брови.
— С чего бы мне спрашивать у тебя разрешение? Это мой лес, не забыл?
— Нет, просто… ты же хотела за мной понаблюдать, — на удивление быстро нашелся с ответом змей. — Сказала, что я должен быть на виду. А как ты будешь за мной смотреть, если оставишь здесь одного?
Я демонстративного его оглядела: встрепанный, полуголый, босой, с висящей на перевязи левой рукой…
— А как же завтрак? Неужто даже не перекусишь?
