И на этот раз, к сожалению, все-таки попал, потому что из-под крыльца донеслось обиженное пощелкивание, долгий протяжный свист, после чего оттуда в Горыныча прилетела самая большая шишка и ловко тюкнула его в лоб. Еще через мгновение из травы показалась ушастая голова, а из-под шерсти зло блеснул один-единственный ярко-зеленый глаз.
— Тьфу! — сердито плюнул его обладатель в сторону схватившегося за лоб змея. После чего тело обиженного малыша мгновенно покрылось рябью, стало невидимым и буквально растворилось в воздухе, оставив змея с носом.
— Горыныч… — простонала я, запоздало поняв, отчего Базилевс так и не вмешался, а предпочел переждать на крыше. — Что же ты наделал?!
Змей от неожиданности аж вздрогнул и суетливо обернулся.
— Яга?! Ой, привет, я тебя не заметил.
— Дурень… да кто ж тебя просил-то?! — в ужасе схватилась за голову я. — Ты хоть понимаешь, что натворил?!
Горыныч шмыгнул носом.
— Да ничего я не натворил. Проснулся, а тебя нет. Решил вот по двору прогуляться, а тут смотрю — тварь какая-то мелкая через забор лезет, а потом к дому юркнула и как давай там шебуршиться… вот я ее и шуганул, чтоб на твое добро не зарилась.
— Эх, Горыныч…
Я с сожалением посмотрела на гордо приосанившегося парня.
— Лучше бы ты сидел дома и ни во что не вмешивался.
— Да как тут не вмешаться?! И вообще, что в этом такого? Подумаешь, мелочь зеленую выгнал. Я, между прочим, о тебе заботился. Твое имущество, не жалея живота, защищал. Вот!
Я только головой покачала.
— Ты не меня спас, а только что нажил себе огромную проблему. И без преувеличения накликал на свою голову все тридцать три несчастья разом.
— Кто? Я? — не поверил дракон. — Из-за этого вот ушастого?!
— Это не просто ушастый, — тяжело вздохнула я. — Это, Горыныч, Лихо одноглазое. Я ему молоко в блюдечке под забором оставляю, больно уж Лихо его любит. А ты его обидел. Так что не будет тебе теперь ни в чем удачи. До тех пор, пока Лихо не смилостивится и не снимет с тебя сглаз.
У змея недоверчиво сузились глаза.
— Лихо? Вот это мелкое недоразумение?!
— Да, — с досадой подтвердила я. — У него глаз дурной. Если порчу нашлет, так вовек не отмоешься. А ты…
— А что сразу я-то? — мгновенно насупился Горыныч. — Я вообще как лучше хотел. Кто ж знал, что у тебя такие гости бывают?
Я прикусила губу.
Ну ведь знала же, что он совсем меня не слушает! Видела, что ему не до моих наставлений, а о том, чтобы повторить лишний раз, не подумала. Обычно мои посетители знают, куда попали, и с первого раза запоминают, что можно, а что нельзя, поэтому с ходу на гостей не бросаются, от всего нового и непонятного стремятся держаться подальше, да и к Базилевсу стараются прислушиваться. Тогда как Горыныч…
— Ладно, пойдем в дом, — снова вздохнула я. — Только будь осторожнее. Неровен час на гвоздь наступишь. Не уверена, что после встречи с Лихом на тебе все будет заживать, как всегда.
— У тебя что, гвозди на двору разбросаны? — не понял моего предостережения змей.
— Нет. Но для тебя один обязательно найдется. Птица принесет. А может, зверь из земли выкопает. И по закону подлости этот гвоздь обязательно окажется у тебя под ногой, да еще и встанет так, чтобы точно в пятку вонзиться.
Дракон с сомнением оглядел разгромленный двор. Затем перевел взгляд на свои босые ноги. После чего взглянул на мое расстроенное лицо, немного подумал и… довольно бодро двинулся к крыльцу.
