«Ядвига,
Времени мало, поэтому пишу быстро. Назначают новое голосование на выбор Рода Верховной Ведьмы. Жду тебя как можно быстрее.
Ирга»
Да уж. Места на листочке очень мало, и больше информации не влезло, но она могла указать, хотя бы крупицу полезной информации. С бабушкой я не говорила с того самого дня, как пустилась в бега. После суда ведьм в Каменном Зале я тут же вскочила в ступу, сказала Серому, где меня искать, и скрылась. Я тогда с ней не попрощалась и пару лет об этом сожалела… А может я не хочу к ним возвращаться? Может меня всё устраивает, и видеть их широкие, тупые лица мне не по нутру? То же мне, Совет лесных ведьм, больно важный нашёлся.
– Что-то важное? – Белобока села на стол, – Может поделишься?
– Да так, письмо от бабушки, – я сложила записку и положила её в маленький кармашек на поясе, – ничего…
– От бабушки? Твоей? – сорока аж подпрыгнула, – Как она узнала, где мы? Что пишет? Почему?
– Это у тебя надо спросить, – насупилась я, – Ты случайно не с какими фамильярами не сталкивалась в последнее время?
– Нет, я бы тебе сказала… – вид у Белобоки виноватым не был, поэтому и обижаться было не на что.
– Пишет, чтобы мы возвращались, – я начала накрывать себе обед, – Новые голосования на выбор Рода Верховной Ведьмы.
– Последний раз тебя там встретили взрывным раствором и грубой бранью, – Белобока съела крошку со стола, – И знаешь, не хочу повторять опыт встречи с той лесной ведьмой, два года назад.
Да, последний раз, когда я натыкалась на другую лесную ведьму, она меня чуть не прокляла. Когда на тебя легализована охота, то не удивительно, что каждая уважающая себя ведьма считает своим долгом при встрече с тобой кинуть что-нибудь тяжелое. И не обязательно стол – от проклятья тоже не так просто увернуться. Мне пришлось наложить на неё немочь и сбежать. С тех пор своим соотечественникам я стараюсь не попадаться.
– Да помню я, помню, – такое долго не забудешь.
– Ты же не собираешься возвращаться, – сорока посмотрела на меня, – Я всё понимаю, но жизнь дороже.
– Ну это же бабушка, она плохого не посоветует.
– Она смерть родной дочери пустила на самотек! Чего ты от неё ждешь!
– Не пустила, не говори так, – из глаз брызнули слезы, – Никогда не поверю, что она меня обманет или предаст.
– Может её заставили, шантажируют или дезинформировали, – Белобока явно не горела желанием возвращаться, – Подумай и взвесь, а лучше даже ответ не пиши. Не хочу я к Лысой Горе даже на километр подлетать.
– Я с Серым посоветуюсь.
– Это животное ничего путного не посоветует.
– Он не животное…
– Пять лет уже человеком не был и не собирается, как я погляжу. Как только услышит слово опасность, сразу же кинется в пекло. Никакого инстинкта самосохранения.
– У него свои причины.
– Да знаю я, знаю…
– И к тому же, Серого это тоже касается, – тоже мне, сама пернатая, а про моего друга так говорит. Повыдергаю перья – будет знать.
– Прошлое прошлым, но будущее дороже. Своя шкура ближе к телу. Как тебя ещё убедить? И Серый твой, не удивлюсь, если за пять лет он вообще разучился быть человеком, считай: одежду стирать не надо, мясо жарить тоже! Красота!
– Ты сегодня злая какая-то, – непохоже на Белобоку, – что-то случилось?
– Да так, ладно, забудь, – она подошла ближе к еде, – голодная просто.
И мы принялись за обед.
