Якутская Степная Дума (1827–1838 гг.) - страница 4

Эзопова языка, при упоминании о Н.И. Мягкове, придерживается и другой именитый корреспондент, декабрист А.А. Бестужев-Марлинский. «Начальника нашей области ты, вероятно, знаешь. Человек справедливый, запоздавший в мнениях воеводства, но самый неловкий в самом желании делать добро, особенно в формах его оказывать к месту и впору. У него бываю очень редко», – пишет он в письме своему брату в Читу в августе 1828 г. из Якутска [22, 39]. в годы общественного подъема и во время становления Степной Думы (с декабря 1827 г. по июнь 1829 г.) он находился в ссылке в Якутске внимательно наблюдал за всеми событиями, происходящими в крае, дав им соответствующие оценки [23, 179]. Причем, по мысли декабристов, чьим идеям Бестужев-Марлинский остался верен и в ссылке, «программа экономического преобразования края по существу должна была включить Северо-Восток, его коренных жителей в русло буржуазного развития Сибири, слабые признаки которого были замечены уже в первой половине XIX в.» [23, 182].

С буржуазным развитием Сибири связывал будущее инородцев и соавтор «Устава об управлении инородцев соавтор» будущий декабрист Г.С. Батеньков. Он «выработал особый подход к сибирским народам, смысл которого проявился в заботе о приближении их к русской цивилизации» [23, 183].

Сочинения И.Д. Булычева (Путешествие по Восточной Сибири. СПб, 1856), Н.С. Щукина (Поездка в Якутск, СПб, 1844), А. Мартоса (Письма из Сибири, М. 1827), Ф.П. Врангеля (Путевые заметки, 1884) содержат не только богатый фактический материал, но и отражают восприятие частью чиновничества происходящих преобразований. в фундаментальном исследовании А.Ф. Миддендорфа «Путешествие на север и восток Сибири» (СПб, 1860–1878 гг.) имеется интересное наблюдение о неадекватности установленного «Уставом» общественного статуса якутов: «… якуты несправедливо подведены под приноровленные к детскому состоянию особые законы, изданные для кочующих народов, а могли, и даже могли быть подчинены общим узаконениям государства» [24, 758]. Все перечисленные сочинения ценны тем, что написаны по горячим следам событий и передают атмосферу общественной жизни через восприятие самих свидетелей и участников событий. При изучении этих материалов следует учесть субъективность авторов.

Правительственный взгляд на сибирские реформы М.М. Сперанского, в том числе на несвоевременность и бесполезность составления Свода степных законов, сформировавшийся в николаевское время, отражает исследование барона И.И. Корфа «Жизнь графа Сперанского» (СПб., 1861).

На несколько иных позициях стоит В.И. Вагин («Исторические сведения о деятельности графа Сперанского в Сибири», СПб. 1872). Представляет интерес прилагаемое В.И. Вагиным воспоминание Н.П. Булатова, который положительно отзывался о созданных Сперанским губернских советах и открыто подчеркивал, что М.М. Сперанский был либерал [25, 569]. в целом, позитивно откликаясь о сибирской деятельности Сперанского, автор утверждает, что «Сперанский, обращавший на них (инородцев.—П.З.) самое тщательное внимание» [25, 193], планировал дать особые законы управления для хоринских бурят, что впоследствии привело к созданию общего учреждения об управлении инородцами Сибири». Развивая вышесказанное он напоминает и о роли своеобразных инородческих органов управления, Степных Дум, утверждая, что «следы этой мысли остались в учреждении Степных Дум, как особого хозяйственного управления над несколькими родами» [25, 193]. Таким образом, В.И. Вагин отмечает, что М.М. Сперанский поставил кочевых инородцев в особое положение, установив для них более совершенную систему управления, близкую к управлению русскими государственными крестьянами, но учитывающую их национальное своеобразие. в своем сочинении, подчеркивая прогрессивность реформ М.М. Сперанского как выдающегося события в сибирской истории, В.И. Вагин не обошел и его слабые стороны, такие как обюрокрачивание реформ, которое, и привело к замедлению темпов преобразований и к их свертыванию.