Девушка пожелала сделать это непременно сама и осталась очень довольна, когда тяжёлый алмазный панцирь показался ей пушинкой.
Покинув тронный зал, они вышли на балкон, откуда хорошо просматривалась стена с торчащим из неё куском синего малахита. За время их пребывания в темнице никому из магов не удалось извлечь его. Арсений воспользовался заклинанием перемещения и убедился, что на диск богини оно не действует.
– Если не можешь повлиять на объект, меняй окружающие его предметы, – изрёк он, словно правило, и предложил Ялиоль вернуть себе человеческий облик.
Светящаяся медуза передвинула пряжку на прежнее место, и началось обратное превращение.
– В теле Изомы я была гораздо сильнее, – заметила Ялиоль, едва успев подхватить внезапно отяжелевший панцирь.
Молодой маг решил воздержаться от комментариев и с помощью заклинания переместил девушку на диск из синего малахита. Почувствовав хозяйку, тот как будто ожил, цветные разводы на его поверхности пришли в движение, и диск легко отделился от стены. Ялиоль подобрала Арсения, и они под покровом ночи покинули пределы королевского замка.
Глава 4. Похитители и свидетели
Пламя костра согревало двух путников, остановившихся у подножия гор королевства Фалидар. После многочасового стремительного полёта над горами границы Доринфии остались далеко позади, и похитители священного панциря могли не опасаться погони. Они сидели у огня, касаясь друг друга плечом, однако радости на их лицах не было.
– Тебя по-прежнему беспокоят слова Матери рода? – Ялиоль заглянула в глаза Арсения.
– Да, и теперь не только они, – задумчиво ответил юноша. – Тебе нравятся твои превращения в слуг Архиса.
– Я такого не говорила.
– К чему слова, если это заметно? – настаивал Арсений. – Ты не понимаешь, как призрачна сила, которую они дают.
– А тебе откуда известно? – Ялиоль не договорила и отстранилась от Арсения. Она с прищуром посмотрела на него и сказала: – Как же я могла забыть, что в тебе жил Элтор?
– Он всего лишь слуга Архиса! – Арсений протянул руку к поясу Ялиоль и взял первую попавшуюся фигурку, свисающую с него. – Божества, изображённые на подвесках, – его рабы, они не властны выбирать, чему посвятить своё существование…
Скудная растительность Фалидара отнюдь не лишала здешние места особого очарования, хотя Ялиоль и Арсений, казалось, не замечали его. Справа, вдалеке, у подножия гор виднелось хвойное редколесье, слева расползались бескрайние торфяные болота со смертоносными испарениями, а перед путешественниками – равнинная местность, рассеченная многочисленными притоками реки Румии.
– Я ведь не стала одним из них, а лишь на время примерила, как чужую одежду.
– Ялиоль подняла с земли подле себя сухую ветку колючего кустарника нардим и бросила в костёр.
– Опасность в том, что ты начинаешь получать от этого удовольствие. – Арсений рассеянно проследил за полётом ветки, которую тут же поглотило жаркое пламя, и снова стал смотреть вдаль.
Костёр освещал лишь небольшой участок вокруг себя, а за ним растянулись ковры серо-голубого лишайника, из которого торчали ветви одиноких кустарников.
– Чушь! Мне не может нравиться принимать образ уродливых чудовищ. – Ялиоль вдруг поднялась, стряхнула пыль с длинной юбки, разрезанной на широкие ленты с вышивкой, и отошла в темноту.
– Я же не осуждаю, а просто хочу, чтоб ты понимала всю опасность таких превращений…
Ялиоль лишь повела плечом и обхватила себя руками. Её кружевная накидка с капюшоном совсем не годилась для холодных ночей лесотундры. Арсению ничего не оставалось, как пойти за ней.
