Янтарь рассеивает тьму - страница 22

Острый слух позволял заклинателям улавливать малейшие звуки, и поэтому на подходе к юношам Элеонора с Леви уже знали, о чем те говорят.

– Использовал талисман.

Спустя какое-то время Кай взволнованно разорвал молчание:

– Это же… – Он резко оборвал фразу и обернулся, наткнувшись взглядом на Элеонору и Леви.

– Мы уходим, – сообщила она. И, когда ответа не последовало, добавила, глядя на темного принца: – До встречи.

Кай снова промолчал, но его тяжелый взгляд сказал ей, что он недоволен этим решением. Серые глаза казались нерушимыми оковами, которые давили и указывали на расстановку сил в их паре: он повелевает – она подчиняется.

Но Элеонора не собиралась становиться марионеткой. Она фыркнула в ответ на его яростный взгляд, а затем отправилась прочь вместе с Леви.

– Ты что натворил? – раздался тихий рык Кая за спиной.

– Да ничего, просто пошутил, – хихикнул Ксандр.

– Утро доброе. – Эриас поприветствовал друга смешком.

Люциан недоуменно уставился на него. После видений ему требовалось некоторое время, чтобы сориентироваться в пространстве и понять, что он больше не спит.

– Доброе… – Владыка Луны кое-как сел. Он принялся тереть лоб в попытке выкинуть из головы воспоминания о прошедшем сне.

– Ты так в нем дыру проделаешь, – подметил Эриас. – Просыпайся. Абрам и Сетх ушли за завтраком, наверняка уже все готово. – Он слез со стога сена. – Перекусим и в путь.

Люциан вяло кивнул и, особо не раздумывая, последовал за другом.

После снов в голове всегда была каша. Иногда он сразу приходил в себя, а порой мог по два часа лежать в постели и анализировать увиденное. Бывало, что Люциан за ночь проживал несколько дней чужой жизни. Однажды ему удалось пробудиться лишь с седьмого, а может быть, и с двадцать седьмого раза. Такое случалось, когда он отправлялся на лечение и вместо сна неделями медитировал. Казалось, сновидения соблюдали своеобразную очередь, и, если Люциан пропускал один из снов, тот наслаивался на другой.

По пути в таверну Люциан стряхнул остатки сна и взял себя в руки. Он начал обдумывать маршрут обратной дороги, решив, что лучше сделать крюк, вместо того чтобы возвращаться в резиденцию по прямой. Так они смогут посетить парочку поселений и справиться о благополучии тамошних жителей.

Абрам не пришел в восторг от затеи своего владыки.

– Ты серьезно? Крюк?

Они обсуждали план действий, сидя за небольшим столом. Перед ними не было роскошного завтрака, лишь несколько тарелок с кашей, миска с мясными булочками и пиалы с чаем.

– Зачем делать крюк? В тех деревнях спокойно, мы только время зря потратим, – поддержал Сетх.

Люциан улыбнулся, словно все лучи солнца были направлены на него.

– Я сказал крюк, значит крюк.

Сетх и Абрам обреченно свесили головы. Они не стали противиться ослепляющей ауре, которую источал их владыка. Люций был светлым человеком как внешне, так и внутренне. Добро, изливавшееся из его души, чувствовал каждый, и спорить с его благородными решениями было невозможно.

В качестве последней надежды Сетх и Абрам обратили взгляды на Эриаса – единственного, кто был невосприимчив к ауре владыки, – но тот, к несчастью, молчал. Видимо, ему понравилось ночевать на стоге сена.

После завтрака Люциан уведомил старосту об их отъезде, а также сообщил, что переселенцы скоро вернутся в Валар. Он оставил парочку золотых пластин