Внизу кричал, отдавая команды, отец. Собирались второпях. Ярина успела схватить только одну куклу, та потом утешала ее в душной избе на жесткой лавке…
Челядь попряталась. Отец, в темноте казавшийся сказочным великаном, привел лошадей. Как котят забросил ошалевших девчонок в седла: Нежка ехала с Сивером, Ярина – с матерью.
Над дорогой полыхало узорчатым ковром ночное небо. Падали звезды, одна за другой, оставляя после себя бело-золотые росчерки. Ярина, разинув рот, любовалась, даже про страх позабыла. Они свернули с тракта и понеслись проселками, пустынными полями. Отец все хлестал коня по взмыленным бокам.
Звездный дождь давно закончился, разгоралась заря: желтая, пыльная. На рассвете конь под матерью пал, пришлось разделиться. Отец с Сивером кинулись дальше, путая следы, а они побрели по заповедным лесным тропам. На одной из них Ярина встретила свою восьмую осень.
Воссоединилась семья спустя две луны, а к зиме осели в Заболотье. Отец говорил, это ненадолго, нужно только обождать и все разрешится. С тех пор минуло почти десять зим. Грянула война с Парельем, унесшая жизни отца с братом, сбежала с Тильмаром Нежка, а они так и ждали не пойми чего. И дальше бы продолжали, не повстречай матушка того чародея.
***
– Потом мы узнали, что в тот вечер кто-то покушался на царя.
Ярина не представляла, что за чудовищная причина вдруг сподвигла отца решиться на цареубийство. Про Буслава Второго в народе говорили разное, но тираном или тряпкой не величали. Правитель как правитель. Прикармливал бояр, тратился на развлечения. Не забывал ближайших родичей. Страшно думать, что родной отец мог быть заговорщиком. Но если не был, с чего бы им бежать в ночь, годами прятаться? Если не было ничего, почему матушка пришла в такой ужас, встретив знакомого чародея? Почему опять бросилась бежать, спустя столько времени? Не было ответов.
– Так и жили? – тихо спросил домовой.
– Да. Мама однажды сказала, что отец ошибся. И только. Он отлучался пару раз, возвращался темнее тучи, остальное время словно ждал чего-то. Не знаю, почему мы не уехали в Арсею или в вольные города, к Малахитовым горам. Там точно не пришлось бы в дальнем селе скрываться. А пять зим назад случилась война. Не знаю, почему они с Сивером пошли, если нас искали. Чего он хотел этим добиться?
– Не вернулись?
– Письмо пришло от соседа, с которым они уходили. – Ярина наморщила нос, стараясь не расплакаться, говорить пришлось шепотом. – Он и сам сгинул, но успел сообщить, что на Заячьем кряже оба полегли. И что тела там же сожгли.
– А с матерью говорить не пыталась?
– Я – нет. Сестра пыталась раз за разом. Упрямая, в отца.
– И что?
– Ничего, – пожала плечами Ярина. – Мама никогда не кричала и не поднимала на нас руку. Тот раз стал единственным, она влепила Нежке пощечину. А через две луны сестра сбежала со своим колдуном. Больше мы ее не видели.
***
В тот последний день они повздорили. Мать отправилась на торжище, оставив их втроем. Нежку больше занимало не хозяйство, а заезжий чародей, который вился вокруг нее, как мальчишка возле праздничного каравая. Смотрел, улыбался, заманивал сладкими речами и волшебными трюками – то прозрачного коня из колодезной воды сотворит, то птицу огнехвостую. И гордая Нежка, вечно задиравшая нос, смотрела на него с затаенным восхищением. Может, Тильмар пленил ее чем-то другим, но этого Ярина не знала.
