Один раз они даже сцепились из-за того, кто первый начнёт колотить Ваню. Пока они спорили, тот успел сбежать. Впрочем, к вечеру помирившиеся друзья поймали мальчика и вернулись к прерванному занятию одновременно. Через пару минут хулиганам надоело драться и, тяжело дыша, они продолжили прерванный разговор:
– Главное – успеть до её возвращения.
– Ага. Савельич тоже поедет в город, так что никто не помешает.
Вряд ли эти двое планировали что-нибудь хорошее, вроде уборки или самостоятельного приготовления ужина. Нет, Петька с Филатом опять готовили какую-то пакость. Вот только докладывать о ней воспитательнице Ваня не собирался.
За всё время в этом месте каждый из детей рано или поздно усваивал для себя одно простое правило: стучать нельзя. И даже не потому, что за это потом могли побить. Нет. Хотя, без сомнения, мысль о последующей расправе ни у кого не выходила из головы. Дело в том, что доносить друг на дружку было просто не принято. Так же не принято, как ходить в баню в одежде или руками есть щи.
– Я знаю, где она хранит запасной ключ, – продолжил попискивать Филат, постепенно переходя на шёпот. – Главное – вернуть его на место.
– Это ты хорошо придумал.
– И лучше бы другим не попадаться на глаза, пока мы будем «малер» выносить.
– Думаешь, кто-то настучит?
– Ещё чего, – усмехнулся Филат. – Кто на нас с тобой настучит? Но лучше не рисковать. Всё-таки не о куске хлеба речь.
– Это да, – протянул Петька. – «Альберт-то» этот поценнее будет.
– Только, чур, я сапоги первый ношу!
– А чего это ты первый? Сперва я их надену, а потом тебе отдам.
– Не буду я их после тебя надевать.
Хулиганы принялись выяснять, кто же первый наденет сапоги при помощи любимого инструмента переговоров – кулаков. Сидящий в кусте смородины Ваня никак не мог понять, о какой такой вещи говорили эти двое, пока не сложил два и два. И как только догадался, волоски зашевелились по всему его телу. Вот уж действительно, речь шла не о хлебе.
Ваня легко сложил слова «малер» и «альберт», и получился «мольберт». Тот самый, что стоял в комнате их воспитательницы. Как-то раз Ваня спросил, откуда он у неё. Софья Васильевна не ответила на вопрос. Лишь сказала, что этот мольберт – её единственная связь с прошлым.
Поэтому сейчас, скрываясь от хулиганов, мальчик оказался перед очень сложным выбором. Стучать на них воспитательнице не собирался. Всё-таки этому правилу было много лет, а с Софьей Васильевной Ваня познакомился совсем недавно. С другой стороны, даже за столь короткое время они очень сдружились, и он не хотел допустить подобного. Одно дело, когда Петька с Филатом отбирали хлеб у малышей, но сейчас всё было иначе: речь шла о самом настоящем преступлении, а Ваня оказывался сообщником. И как только мальчик подумал, что хуже быть не может, на него сверху налетел один из хулиганов.
– Это кто у нас тут подслушивает? – спросил Петька, отряхиваясь.
Филат поднял Ваню за шкирку и отволок к дереву. Петька подошёл следом.
– Что же нам с тобой делать? – Филат одной рукой сжимал его за воротник, а на другой поигрывал костяшками. – Ты ей настучишь?
Ваня отрицательно покачал головой.
– Вот и молодец, – его одобрительно пошлёпали по щекам. – А то мы и случай со смолой тебе припомним.
– А если всё-таки передумаешь – мы превратим твою жизнь в ад.
Вдруг Филат наклонился к Ване и прошептал ему в самое ухо:
– И никакая воспитательница тебе не поможет.
