Янтарный трон - страница 38

Женя посмотрел на карту. До Перехода оставалось всего ничего, поэтому они выбрали место на небольшой опушке и развели огонь. Точнее, Митрич достал Красную книгу, и на её страницах тут же заплясали огоньки пламени.

– Открой странице на сороковой, Митрич. Темнеет уже, надо, чтобы пламя поярче было.

Митрич послушно перелистнул страницу и аккуратно положил книгу на землю.

– Скучаю я, Евгений Андреич, по вашей волшебной палочке. А то с этой книгой… два раза уже брови подпалил. Может, вы без палочки огонь наколдуете?

– Чтоб у меня потом рука на полдня онемела? Нет уж, спасибо.

Митрич взялся за приготовление ужина, когда окончательно убедился, что Женя не собирался ночевать на станции возле Перехода. Можно было, конечно, наведаться в Светлоград и вечером, вот только за последнюю неделю у Жени не было возможности толком вымыться, а его одежда порвалась и сильно износилась. Именно поэтому он планировал с утра забежать в какую-нибудь лавку за приличными вещами. Нельзя было давать отцу новых поводов для упрёков, представая перед ним в неподобающем виде.

Ароматы, которые вскоре начали доноситься из кастрюли, отвлекли его от этих мыслей.

– Похлёбка из крольчатины, – заявил Митрич, помешивая варево. – Ещё минут десять, и можно кушать.

Женин живот заурчал в предвкушении вкусного ужина. Особенно Митричу удавались всяческие похлёбки и супы. Вот только на Женин вкус его друг частенько пересаливал свои кулинарные изыски.

– Только позволь мне соли самому положить, – аккуратно попросил он.

– Да я и сам знаю, сколько её нужно, Евгений Андреич. Не беспокойтесь вы, накормлю по высшему разряду.

Женя решил не спорить, а вместо этого порылся в сумке и достал корень лунной травы, который блестяще впитывал соль. Женя намеревался окунуть его в похлёбку Митрича, а затем посолить уже по своему усмотрению. Что и сделал, едва тот передал ему миску и отвернулся к котлу, чтобы наполнить свою.

– Митрич, передай соли.

– Вот, сударь, а вы говорили, что я пересолю, – ответил довольный Митрич, протягивая солонку.

Когда Женя попробовал похлёбку, то чуть не прослезился от удовольствия.

– Потрясающе, – похвалил он Митрича. – Прямо как царя ты меня потчуешь, дружище.

– Вот ещё, буду я для царей всяких так стараться, – пробурчал он в ответ. Впрочем, Женя заметил, как на лице друга появилась улыбка. Митрич любил похвалу, особенно за кулинарные заслуги.

– А знаете что, Евгений Андреич, оказывается, великаньи слёзы страшно солёные.

– Вот ещё! – искренне поразился Женя.

– Истину вам говорю, сударь вы мой. На меня когда одна сегодня капнула, аж передёрнуло.

– Всем известно, что у великанов слёзы сладкие, – уверенно ответил Женя. – Даже сладости в честь этого названы.

– Да какие же они сладкие, коль солёные? – изумился Митрич. – Разве стану я вам врать?

Женя пожал плечами и замолчал.

– Солёная она была, или провалиться мне на этом месте, – проворчал Митрич и вернулся к трапезе.

Внезапно Искорка оживлённо залетала перед ними.

– Чего это ей надо? – удивился Митрич. – Неужто и она проголодалась?

– Да нет, непохоже, – Женя внимательно следил за огоньком. – Кажется, она хочет нам что-то показать.

Он отложил миску в сторону и поднялся с места. Искорка подлетела к одному из деревьев на окраине опушки.

– Может, там кто-то есть? – спросил Митрич, поднимаясь следом за Женей и крепко сжимая в руках ложку, будто самый настоящий кинжал. – Кто здесь?