– Доктор Ихара, – произнес немец, и Галицкий перевел его. – Я наслышан о ваших опытах в области выживания в экстремальных условиях. Достойная работа.
– Рад слышать это от вас, доктор Гросс. Знакомьтесь, наш переводчик Николай Галицкий.
– Русский? – удивленно вскинул брови немец, пожимая Николаю руку. – Вот уж не ожидал.
– Я и сам не ожидал, – признался поручик. Ко мне обратились только вчера вечером.
– Все, что ни происходит в этом мире, – к лучшему, – ухмыльнулся Гросс.
– Даже война? – не удержался и спросил Николай.
– Война в особенности. Она позволяет решить многие проблемы, на которые у политиков в мирное время не хватает решимости. Да и в медицине, особенно в хирургии, многие открытия совершаются в военное время. Появляется государственное финансирование, обилие человеческого материала.
В машине Гросс с Николаем устроились на заднем сиденье, Ихара рядом с водителем. Немец с некоей тоской во взгляде смотрел на ровную степь, простирающуюся по обе стороны от дороги.
– Пейзаж формирует психику нации, – проговорил немец. – Для кочевника невыносимо видеть вспаханную землю. Ведь она непригодна для выпаса скота. Для него это святотатство. Потому кочевники-монголы и сжигали во время набегов европейские города.
– Так продолжалось не очень долго, – возразил Николай. – Со временем в плен к монголам стали попадать образованные китайцы. Они-то и объяснили правителям кочевников, что куда выгоднее не разорять города и убивать их жителей, а просто обкладывать данью. Если сам не умеешь заниматься каким-то делом, то пусть его делает другой.
– Странная у вас мысль, но, кажется, верная, – похвалил Гросс. – Вы, как понимаю, воевали в прошлую войну?
– Довелось.
– Интересно было бы с вами поговорить об этом. Но в первую очередь работа.
– В первую очередь завтрак, – обернулся Ихара. – Я не знал, какую кухню вы предпочитаете. Поэтому приготовили и блюда европейской кухни, и традиционные японские.
– Давайте обойдемся без завтрака, господин Ихара. Я неголоден и уже пил кофе. Освободим лишний час для работы.
– Не боитесь испортить себе аппетит?
– У меня крепкие нервы, и я не очень впечатлительный.
Впереди уже отливали в лучах утреннего солнца корпуса «Отряда 731». Гросс с уважением покачал головой.
– Построено с размахом.
– И оборудование самое лучшее, современное.
– Не сомневаюсь.
– Предлагаю начать знакомство с нашим «отрядом» с так называемой выставочной комнаты, – предложил Ихара.
– Вы хозяин, вам и решать, – согласился немец.
У Галицкого никто согласия и не спрашивал.
В кабинете господина Ихара все надели белые халаты, Гросс оставил свой багаж. Поскольку Галицкий не представлял себе, что и где находится, то дорогу показывал японец. Встречавшиеся в коридорах сотрудники «отряда» чуть заметно косились на Николая и немца, чувствовалось, что европейцев здесь видят нечасто.
– А вот и наша выставочная комната, – Ихара распахнул дверь и почему-то не пропустил впереди себя гостей, первым шагнул сам.
Лишь когда Галицкий переступил порог, он понял причину этого. Даже у него – фронтового медика, навидавшегося всяких видов, перехватило дыхание. Вдоль всех стен располагались крепкие стеллажи, заставленные стеклянными цилиндрами сантиметров сорок в диаметре и высотой сантиметров шестьдесят. В них в спирте, в формалине плавали отрезанные человеческие головы: китайцы, русские, монголы. Среди них были абсолютно целые, распиленные с обнажившимся мозгом, простреленные навылет. Казалось, все они смотрят на вошедших и беззвучно спрашивают: «Почему, зачем мы оказались здесь?» Имелись и головы с разложившимися лицами, так что даже понять, к какой расе они относятся, было невозможно. Гросс подошел к одному из цилиндров – череп был распилен вдоль канала огнестрельной раны, было отчетливо видно, как пуля изувечила мозг.
