Фактически все, что создано из композитных материалов, может быть заменено нановолокнами. Высокая прочность нановолокон достигается за счет невысокой кристалличности, инача говоря, в строении материала имеется большое количество аморфных областей. А переплетение цепочек молекул в этих областях даёт шансы на поглощение большей энергии. Вот, например, если в самолете, состоящем из огромного числа композитных материалов, в момент резкой нагрузки, образуется хоть мельчайшая трещина, это приведет к неминуемой катастрофе. Конечно, можно сделать композитный слой толще, что в принципе и делают инженеры, но это сильно увеличивает массу конструкции. Нановолокна решают все проблемы, повышая до предела упругость и уменьшая при этом вес и массу. Именно такие материалы японцы используют сейчас для своих бункеров-чикаро.
– Тут требуется ноу-хау непосредственно от изготовителя со всеми формулами материалов и не только… – резюмировал Прохоров. – Но наладить производство все равно не успеем, так что фактически нужны поставки готовой продукции. Тогда есть шанс построить у нас такой комплекс. Правда, больше одного не успеть.
– Многовато технических деталей, но суть ясна, – заключил Зайцев. – Хорошо, действуйте, генерал. Для вашего ведомства это будет приоритетное направление. Пускай Сергей Федорович сам займется. Держите меня постоянно в курсе. Если что понадобится, обращайтесь в любое время. Нам нужен их нановолоконный бункер любой ценой. Хотя бы один…
– Вот вам и Марс! – горько вздохнул напоследок президент, закрывая экстренное заседание, но этой реплики никто из членов Совета Безопасности не понял.
Вернувшись к себе в кабинет, Павел Андреевич сел за стол и обхватил голову руками.
Так нужен был мудрый совет, но откуда его взять теперь? Единственный человек, который, наверное, мог найти верное решение и подсказать нужный шаг, покинул этот кабинет шесть месяцев назад. Ушел и не вернулся. Зайцев горестно вздохнул и бережно поправил красную ленту на траурной рамке, из которой смотрело на него волевое, мужественное, до боли всем знакомое лицо, столько лет украшавшее первые страницы газет и экраны телевизоров.
Господи! Казалось, он был вечен: непоколебим, как скала, нерушим, как союз свободных республик. Усмиритель Кавказа и покоритель Крыма, поднявший Россию с колен, диктовавший свою волю Большой семерке, поставивший на место американцев и приручивший китайцев, посрамивший турок, окоротивший Евросоюз, обуздавший в Сирии исламских террористов, стреноживший олигархов, покаравший коррупционеров, давший землю и волю всем, кто этого заслуживал в России. Он казался бессмертным: великий практик, ощущавший себя прирожденным лидером на земле, под водой и в воздухе, легко преодолевавший законы гравитации, конституционные ограничения и санкции Евросоюза. Сверхчеловек с железными мускулами борца и мощным интеллектом вычислительной машины. Настоящий национальный лидер с рекордным электоратом, в любви к которому были едины все народы и партии огромной страны. Это он должен был сейчас сидеть в президентском кресле, готовясь встретить астероид лицом к лицу и отдавая приказы своему верному премьеру, Павлу Андреевичу Зайцеву. Но карты выпали иначе. Слепой фатум, трагическая ирония судьбы. И еще, может быть, роковая любовь к сценическим эффектам: вся эта героика, все эти гонки на мотоциклах, полеты на истребителях и дельтапланах…
