– Подождём, – ответила я и в ожидании Лизы и Глеба сосредоточилась на музыке.
Волшебный голос солистки уносил меня далеко от реальности, заставлял кожу покрываться мурашками…
– Потихоньку теряю перья –
Крылья драные, страшно смотреть.
Расскажу не о суевериях,
А о том, что мешает взлететь.
Верю людям и верю в чудо,
Без опаски клянусь мечтам.
Я бескрылая скоро буду,
Оптимизм мой трещит по швам.
Верю в совесть, в предназначенье,
Верю в дружбу, в любовь… Опять
Потихоньку теряю перья,
Пора верить бы прекращать.
Казалось, певица обращается именно ко мне, что она, зная о моих душевных страданиях, сочинила песню специально для меня, словно хотела достучаться до самых сокровенных уголков души, поведать важную истину… Я почувствовала, как слёзы подступают к горлу, и отвернулась.
Подростки взбирались прямо на постамент, подпевали, свистели, переговаривались. Одна девушка держалась за ноги Александра Сергеевича, чтобы не упасть с двухметровой высоты. Я как культурологиня, которая буквально вчера защитила реферат по памятниковедению на тему «Причины старения, повреждения и утраты памятников истории и культуры», такое поведение приравнивала едва ли не к вандализму. Но предпочла не вмешиваться. Во-первых, потому что, как ни прискорбно было это сознавать, я сама бы не отказалась постоять на её месте, а во-вторых, мэр обещал отреставрировать памятник к очередной годовщине со дня рождения великого поэта.
Я отвернулась. Отсюда мне не было видно, что происходит на сцене, а на большом экране в это время показывали людей в первых рядах – они подпевали солистке и махали вслед проезжающей камере.
– С каждым новым ударом под дых
Сердце свежей бронёй обрастёт,
Страшно, если удар от своих,
Остальные – не важно, пройдёт.
С каждым новым ударом под дых
Моя кровь превращается в сталь,
Не даю больше шансов вторых,
Нервных клеток чужих мне не жаль.
С каждым новым ударом под дых
Разделяю себя пополам:
Понимаю закрытых и злых;
Забываю, как верить словам2.
Я оглянулась на Тимофея. Он стоял прямо, играя желваками, но взгляд его был обращён внутрь, вглубь себя, как у меня, наверное, ещё минуту назад.
Внезапно меня кто-то толкнул, и я, потеряв равновесие, невольно схватилась за Тимофея. Он поддержал меня.
– Здесь не очень удобно, – парень снова наклонился ко мне, и я ощутила его лёгкое дыхание на своей щеке, – дождёмся Лизу с Глебом и найдём место получше.
– Может, позвонить ей? – спросила я скорее саму себя, чем своего нового друга, и даже вытащила из сумочки мобильник. На экране было два пропущенных от Лизы. И я поняла, что в таком гвалте подруга меня просто не услышит.
Глава 7
Но тут прямо передо мной словно из ниоткуда появились Лиза и Глеб. Я не удержалась и обняла подругу.
– Не теряйтесь больше! – попросила я.
– Постараемся! Не скучали? – подмигнула Лиза. – Давайте проберёмся поближе? Там не так тесно, как кажется.
Тимофей снова взял меня за руку, и под раздающиеся со сцены слова: «Электрическим током любовь бьёт по нервам», – вклинились в один из людских потоков, коих здесь было, наверное, столько, сколько рек в родной стране.
Два или три раза в толпе мелькнули знакомые лица, кажется, студенты нашего факультета, кто-то даже поздоровался со мной, а я ответила. Не знаю, как другие, но в толпе я всегда чувствую себя ещё более одинокой, чем наедине с собственными мыслями. За одним исключением: сейчас меня отвлекала ладонь Тимофея, горячая и как будто уже родная, думалось даже, что, стоит только нас кому-нибудь разлучить, я бы и с закрытыми глазами узнала парня, лишь взяв его за руку.
