Обернувшись, доктор ахнул, увидев, кого я ему принес. Зверь тяжело и часто дышал.
– Властитель! Кто это?
– Не имею понятия, – я закрыл дверь в комнату.
Доктор подошел к столу и склонился над существом.
– Это – не произведение? – спросил он, следуя по моему собственному пути предположений.
Я не ответил, и через несколько секунд он сам нашел ответ:
– Нет, не вижу ни одной метки мастера, – бормотал Киннер, осматривая его лапы, шею и все прочие места, куда Годвинские мастера биоинженерии обязаны ставить клейма, нечто вроде своей росписи. – Что с ним случилось?
– Он упал с дерева, – пояснил я, – и мог себе что-то повредить.
– Какое странное животное. Клиф, я никак не могу понять… – доктор задумчиво оглядывал зверя. – Не могу понять… Ты только взгляни на его морду.
Киннер вынул стетоскоп, торчащий в нагрудном кармане его халата, и склонился над зверьком так низко, что едва не касался лицом его шерсти.
– Сердце прослушивается, – приговаривал доктор. – И легкие. Дыхание сопровождается хрипом. Упал с дерева, говоришь?
Доктор отложил стетоскоп и продолжил осмотр методом пальпации. Медленно прощупывая лапы зверя, Киннер продолжал приговаривать про себя:
– Властитель всемогущий, это же пальцы. Один, два… четыре пальца. Как странно… очень странно…
– Будь осторожен, – сказал я. – Он может атаковать.
Доктор поднял на меня глаза, и я продемонстрировал ему ожог на руке.
– Клиф! Во имя Владыки, что случилось?!
– Это он, – я кивнул в сторону животного.
– Он? Как?
Я лишь пожал плечами, и когда доктор направился ко мне, возразил:
– Сначала закончи с ним. Я потерплю.
Киннер кивнул и вернулся к осмотру зверя, а я сел на стул в углу комнаты. Ожог всё еще невыносимо болел, но мне действительно вначале хотелось узнать, что с животным все в порядке, а если нет, то помочь ему любым возможным способом, а уж потом думать о собственных травмах.
– Это что… Это рога? – продолжал удивляться доктор Киннер. – Взгляни, Клиф, это же маленькие рожки.
Я подался вперед и действительно увидел их – два маленьких черных рога, торчащих на лбу животного. Я не заметил их вначале, потому что они скрывались под густой шерстью на голове зверька. Да и сама эта шерсть, при ближайшем рассмотрении, выглядела как волосы и даже цветом была немного темнее остального покрова.
– Где ты его нашел, Клиф?!
– На кладбище, – спокойно заявил я, и доктор в очередной раз поднял на меня полные удивления глаза, но я никак не стал это комментировать, и Киннер быстро вернулся к осмотру.
Наконец он выпрямился и, всё еще не сводя глаз с животного, провозгласил:
– Насколько я могу судить, переломов нет. Гематом тоже. Я вообще не выявил никаких повреждений организма.
– Почему же он тогда не приходит в себя?
– Не знаю, Клиф, может, сотрясение мозга вследствие сильного удара. Нужно более полное обследование, чтобы понять…
– Так обследуй.
– Это займет много времени. Давай-ка пока займемся тобой.
Я не стал спорить.
Доктор Киннер обработал мой ожог, вколол обезболивающего, от которого в глазах все поплыло и немного закружилась голова, и принялся перевязывать руку.
– Как это вышло? – спросил он.
– Он испускает какой—то свет, – пояснил я, понимая, что доктору это будет еще менее понятно, чем мне, хотя бы видевшему этот феномен воочию.
– Свет? – нахмурился Киннер. – Ты уверен, что это он?
– Абсолютно.
– Очень странно.
– Ты можешь сказать мне, кто это?
– Не могу, к сожалению. У него имеются черты приматов, но он явно не один из них. Строение тела скорее кошачье, хотя… – доктор покачал головой. – Нет, не кошачье, но похожее. Властитель! Клиф, я понятия не имею, что это за зверь.
