– Серьёзно говорю, – начал было оправдываться Егорка. – Место даже могу показать.
– Ага, – перебил его Гришка. – А там твой сом на дне лежит и тебя дожидается, когда ты его выловишь и на сковородку жарить положишь.
Долго ещё братья сочиняли всего – лясы точили под глухой стук стаканов, а ближе к полуночи их совсем развезло, и они крепко заснули.
А перед этим колхозный дед Чумак как раз дозором поля обходил. Услышал он, что от делянки Богатовых голоса раздаются, свернул в то место и просёк, чем занимаются дети Ивана в его отсутствие.
«Так дело не пойдёт», – смекнул он, и тут же донёс об этом в соответствующие уши.
Утром ни свет, ни заря Иван на подводе к стану подъехал и сам убедился в безобразии сыновьем. Недолго думая, схватил он палку большую и расшевелил ею весь хмельной осинник. Разбежались работнички в разные стороны, попрятались, за кустами затаились. Один только Егорка остался стоять и с места не тронулся. Склонил он голову и молчит. Иван вне себя от ярости скомандовал:
– Возьми лопату, яму копай.
– Каку таку яму? – не понял спросонья Егорка.
– Таку, – ещё громче прикрикнул Иван. – Могилу себе копай. Не нужны мне в доме пропойцы. Лучше уж сразу с этим делом покончить, раз и навсегда.
– Не бери грех на душу, – взмолился Егорка и на колени пред отцом опустился.
А Иван пуще прежнего наступает.
– Копай, – говорит, – не то враз башку с плеч снесу.
Взялся Егорка за лопатку сапёрную и стал себе яму копать. А братья его в это время за кустами прятались и души свои, что в пятки опустились, обратно воротить боялись. Выкопал Егорка яму в рост до колен, бросил лопатку и на отца посмотрел.
– Всё, – говорит, – хватит с меня, больше копать не буду.
– Тогда ложись, негодник, – снова закричал Иван и палкой замахнулся.
Ничего не поделаешь. Лёг Егорка в яму, прикрылся одёжкой, а сам с жизнью прощается, от страха морзянку зубами выбивает. Кинул на него Иван землю раз, кинул второй и смилостивился, отошёл от буйства наветренного.
– Коли смелый такой, вылазь, – говорит, – и больше к бутылке не прикасайся. Заруби себе это на носу. И братьям своим расскажи, что с ними будет, если ослушаются наказа моего.
Взял Иван мешок с остатками свежей рыбы, забрался на подводу, дёрнул лошадь под узды и уехал, скрипя колёсами. С тех пор братья, а Егорка тем паче, пить горькую во веки веков зареклись. Потом ещё и детям своим сказывали: «Дурака учить всё равно, что мёртвого лечить».
Прошли годы. Егорка вырос, а посему прислали ему из военкомата повестку, в армию потребовали. Видимо, кончилось для него время баловства, пора возмужания наступила.
В военкомате народу столпилось – мухе и той присесть негде. Топчется люд, переживает: «В какие войска попадёт? Где служить будет?»
Спрашивает у Егора бравый дядька в военной форме:
– Кем стать хочешь, призывник Богатов?
Помялся с ноги на ногу Егорка, выпятил голу грудь и бойко ответил:
– Рыбу ловить хочу, с детства нравится мне это занятие.
– Рыбу? – задумался дядька, полистал документы и приговорил новобранца:
– Моряком будешь, восточные рубежи нашей родины охранять. Понятно?
– Понятно, – упавшим голосом ответил он, а заодно поинтересовался:
– А как же рыбу ловить? Мне очень охота.
– Вот, в море-океане и будешь ловить. Смотри только, всю не вылови, оставь немного другим рыболовам. А пока иди, готовься, – и, посмотрев на двери, зычно произнёс:
– Следующий…
