Ярость дьявола - страница 13



Кейн привлекла Эмму к себе, та легла возле нее на кровать, положив голову на плечо любимой.

– Ты знаешь историю, которую мой отец Далтон рассказывал о семье Кэйси?

– Я слышала только отрывки, но подозреваю, что ты имеешь в виду какую-то неизвестную мне главу.

– Неужели я становлюсь предсказуемой? Какой кошмар! Но таки да, есть еще неизвестные тебе истории из этой серии. Мы с отцом сидели перед гробом дедушки. Его люди были на кухне, там они пили и травили байки. С ирландскими похоронными посиделками ничто не сравнится.

Эмма слушала и машинально водила кончиками пальцев по животу Кейн, описывая круги. В таком положении они провели ни одну ночь, после занятий любовью, или просто засыпая вместе. Кейн тоже, сама того не замечая, по старой привычке положила руку на бедро Эммы, и, прерывая то и дело свой рассказ, нежно целовала любимую в лоб.

– Сколько тебе было лет?

– Тринадцать. Господи, какой я была язвой. Сейчас понимаю, что лучше бы маминому предсказанию не сбываться: она и мне пожелала таких детей. А ведь наш сын всего через год будет в этом возрасте.

Эмма рассмеялась. Они лежали так близко, что ее теплое дыхание ласкало щеку Кейн.

– Так вот, отец, не отрываясь, смотрел на гроб. Но, когда я положила свою руку ему на коленку, он словно вышел из транса. Улыбнулся, накрыл мою маленькую ручку своей большой и сказал: «Знаешь, Дерби, ты совсем, как мой отец. Не внешне, конечно: он ведь был блондином, да еще и весь в веснушках. Но во всем остальном – ты просто его копия: до мозга костей Кэйси». Я тогда его спросила, почему он думает, что мы с дедушкой так похожи. И отец ответил, что я никогда не трушу и что мне всегда хватает ума сообразить, кто, в конце концов, победит. И знаешь, Эмма, что было самым удивительным в его словах? Он пожелал мне умереть так, как умер мой дедушка. Я была поражена: Кэйси никогда не говорят о смерти. Я тогда рассмеялась, наверное, от нервов и запротестовала: как ты понимаешь, умирать мне не хотелось. Но отец успокоил меня: «Он умер во сне, в своей постели, рядом с той женщиной, которую любил. Он прожил долгую и, я уверен, счастливую жизнь. Да, дорогая моя, этого я тебе и желаю». А еще Далтон мне постоянно говорил, что Кэйси – как сорняки. Нас можно выполоть в момент слабости, но, стоит только пустить корни, ничто не сможет нас извести.

– Он сравнил тебя с сорной травой? – усмехнулась Эмма.

– И ведь он не ошибся, а? Джованни Бракато и его сыночки за многое должны ответить. Но заплатят по всем счетам они лично мне, когда я буду в состоянии нанести ответный удар. А пока я сделаю то, чего все и ждут от слабой женщины. Вот только он не знает той тайны, которую я только что тебе поведала: от сорняков так просто не избавишься.

Эмма поднялась:

– Ты ведь уже решила, что собираешься делать, да?

– Да, только что, лежа здесь с тобой. Так что хватит смотреть на меня такими грустными глазами. Мы с тобой убежим в такое место, где с пяти миль я смогу разглядеть и кролика, бегущего в нашу сторону.

Услышав это, Эмма пораженно посмотрела на Кейн, но ничего сначала не ответила.

Выдержав паузу, она проговорила:

– Ты – и бежишь? Как мне удалось заставить тебя сделать что-то такое, о чем ты потом будешь адски жалеть до скончания веков?

– Эмма, милая, я бегу вовсе не потому, что боюсь. Я бегу, потому что я, как маленький цыпленок, за которым гонится огромная хищная птица с острым-острым клювом. А эту историю я тебе не рассказывала?